Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг.

Вторая сенсация заключалась в том, что, встретившись во дворце, Родзянко демонстративно не подал руки Протопопову, когда последний подошел к нему поздороваться. Одни злорадствовали, другие находили, что Родзянко поступил невежливо по отношению к тому высокому месту, где позволил себе эту выходку. Их величества порицали Родзянко и находили его поступок неприличным. Даже дворцовые лакеи находили, что Родзянко не умеет себя держать во дворце.

В тот первый день нового года на далеком Кавказе в Тифлисе оппозиционные заговорщики сделали первый шаг по предложению короны великому князю Николаю Николаевичу. Тифлисский городской голова Александр Иванович Хатисов, которому князем Львовым было предложено переговорить по этому поводу с великим князем, вернулся к праздникам в Тифлис. Вот как произошло это знаменательное событие, как рассказывал мне лично позже, 10 декабря 1930 года в Париже сам А. И. Хатисов у него на квартире, в гостиной, где на камине красовался портрет бывшего наместника Кавказа графа Воронцова-Дашкова.

На первый день нового года было назначено принесение поздравлений великому князю во дворце. Когда очередь дошла до Хатисова, он принес поздравление и просил великого князя дать ему аудиенцию по важному делу. Великий князь предложил приехать в тот же день, часа через три, когда разъедутся все поздравляющие. Хатисов поблагодарил и уехал домой. Он, конечно, очень волновался в ожидании приема, но вот какие соображения подбодряли его. Он пользовался в известных кругах Кавказа влиянием, это знал великий князь и придавал этому большое значение. Хатисов же знал, что великий князь в опале, враждебно относится к царице, порицает государя и заискивает перед общественностью, перед оппозиционными кругами. Все это подбодряло.

В назначенный час Хатисов явился во дворец. Его попросили в кабинет великого князя. Поздоровались. Великий князь занял место за письменным столом и предложил Хатисову сесть. Хатисов попросил разрешения говорить откровенно. Великий князь разрешил. Хатисов доложил подробно о принятом в Москве решении представителей общественности: для спасения страны устранить императора Николая Александровича от престола и предложить корону великому князю Николаю Николаевичу.

— Признаюсь, — говорил мне Хатисов, — я очень сначала волновался и с большой тревогой следил за рукой великого князя, который барабанил пальцами по столу около кнопки электрического звонка. А вдруг нажмет, позвонит, прикажет арестовать… Но нет, не нажимает… Это подбодрило.

Хатисов доложил, что императрицу Александру Федоровну решено или заключить в монастырь, или выслать за границу. Предполагалось, что государь даст отречение и за себя, и за наследника. Хатисов просил великого князя ответить, как он относится к этому проекту и можно ли рассчитывать на его содействие, так как он должен сообщить ответ князю Львову. Великий князь выслушал доклад и предложение спокойно. Он не высказал ни удивления и вообще никакого протеста против проекта низвержения царствующего императора. Великий князь находил, что престиж государя весьма подорван, но великий князь сомневался в том, примет ли сочувственно МУЖИК низвержение царствующего императора, поймет ли МУЖИК смену царя? Это было первое замечание великого князя. Второй же вопрос, возникший у великого князя, был следующий: как отнесется АРМИЯ к низвержению государя? Желая разобраться в этих двух вопросах и желая, как он выразился, «и подумать, и посоветоваться с близкими людьми», великий князь просил Хатисова приехать за ответом через два дня.

3 января Хатисов вновь явился во дворец. На этот раз великий князь принял его в присутствии генерала Янушкевича. Великий князь заявил Хатисову, что подумав, он решил отказаться от участия в предложенном ему деле. И вот по каким мотивам. По его мнению, народ, то есть МУЖИК и СОЛДАТ, не поймут насильственного переворота, и он не найдет сочувствия и поддержки в АРМИИ. Великий князь попросил высказаться генерала Янушкевича, и генерал кратко ответил, что и по его мнению солдаты не поймут насильственного переворота. Генерал смотрел в свою записную книжку и говорил, что армия включает не то десять, не то пятнадцать миллионов. Он делал какие-то подсчеты. На прощание великий князь пожал Хатисову руку, дружески с ним распрощался и Янушкевич. Хатисов послал князю Львову условную телеграмму об отрицательном ответе такого содержания: «Госпиталь открыт быть не может». Заговорщический центр с князем Львовым окончательно остановился теперь на замещении престола наследником Алексеем Николаевичем при регенте Михаиле Александровиче.

Об этом тифлисском эпизоде ни министр внутренних дел Протопопов, ни дворцовый комендант тогда не знали. Но А. И. Ха-тисов заверял меня, что будто бы перед самой революцией о нем был осведомлен государь. Я не нашел подтверждения этому. Сам великий князь никакого предупреждения его величеству не сделал.