Великая война. Первая мировая – предпосылки и развитие

Не нужно быть гением, чтобы понять, что беспорядочные действия союзников с их сомнительными результатами вряд ли могли принести успех. Больше всего союзники нуждались в твердом, последовательном руководстве. Наверное, наиболее острая нужда в нем была у британцев. Генри Уилсон годами проповедовал идеи объединенного командования, теперь он нашел горячую поддержку со стороны Ллойд Джорджа. Французы были в этом менее заинтересованы. До ухода Нивелля, когда они составляли большинство в войсках, у них фактически была возможность осуществлять высшее военное руководство без лишних формальностей. Однако теперь ситуация была не похожа на прежнюю; проблемой Франции в конце 1917 года было укрепление своего статуса, поскольку усиливались союзники – Великобритания и Америка. В тот момент инициативу удерживали британцы. К несчастью, среди британцев были серьезные расхождения мнений как по этому вопросу, так и по многим другим.

Мотивы Ллойд Джорджа были двоякими. С одной стороны, он искренне поддерживал принцип единого командования, достоинства которого были столь очевидны, что их не нужно было перечислять. С другой, используя этот принцип, он хотел отстранить двоих военных, стоящих во главе британских сил, – Хейга и Робертсона, которых он откровенно не любил и которым не доверял. Мы уже видели печальные итоги его первой интриги против них в Кале в феврале 1917 года; к ноябрю он уже был готов к новой попытке. Сами военачальники полагали, что растущий британский вклад в войну и принятие ведущей роли в боях на Западном фронте дает им право решающего голоса при выборе направления действий. Но по другую сторону пролива это было не так ясно. Робертсон, работавший в Лондоне и ежедневно контактировавший с премьер-министром, лучше, чем Хейг, понимал скрытую опасность, таившуюся в новом взрыве энтузиазма Ллойд Джорджа. Он последовательно возражал против любого организационного предложения, хотя понимал, что это может ослабить британские позиции, поскольку показывает противоречия в собственной политике. Хейг, в большей степени на основании опыта, осознавал, что де-факто он уже подчинился принципу единого командования еще при Жоффре, это могло быть лучшей договоренностью на будущее, если сработает. Но сработает ли? Он был согласен с мыслью Петена, что такое единство было бы возможным у союзников в том случае, когда одна из армий является доминирующей, как в случае центральных держав. Но британская и французская армии, с его точки зрения, в настоящее время сравнялись. Поэтому командование должны осуществлять оба командующих. Если между ними есть разногласия, поставить точку в споре должны правительства. Он возражал и против создания контролирующей организации. Но подобные возражения не могли привести к согласованной линии поведения, Ллойд Джордж отбросил все это без труда.

Благоприятная возможность представилась ему на конференции союзников в Рапалло. Там, при поддержке Пенлеве, он предложил организовать Высший военный совет, обязанный постоянно рассматривать действия на фронтах в целом; координировать планы, подготовленные Генеральным штабом, в свете информации, поступающей со всех фронтов, от всех правительств и штабов; при необходимости выдвигать свои собственные предложения для лучшего ведения войны. Представители Франции, Италии, Соединенных Штатов и Великобритании поставили свои подписи под этой договоренностью; пятая сессия конференции в Рапалло 7 ноября трансформировалась в первую сессию Высшего военного совета. Совет должен был состоять из политических представителей заинтересованных правительств, встречающихся по крайней мере один раз в месяц и поддерживаемых постоянным составом военных представителей – технических советников. Местоположением этого единого военного механизма стал Версаль, что стало маленьким триумфом для французов.

Отношение к новой организации было различным. Ллойд Джордж какое-то время был весьма доволен своим творением. Довольны были и французы, они намеревались использовать для себя любую возможность работы этого механизма. Итальянцы (после Капоретто) были в таком положении, что не имели возможности о чем-либо спорить; они надеялись, что Высший военный совет сможет спасти их от дальнейшего разгрома. Американцы осторожно присматривались, решив не ловиться на европейские махинации, но требовали права голоса во всех существенных решениях. Уильям Робертсон сказал, что «умывает руки в этом деле». Хейг сказал: «Исходя из прошлого опыта, и мы можем получить в совете ведущий голос. Я, однако, сомневаюсь, что этот голос будет решающим». Несмотря на это, он сделал вывод: «Сама цель – обеспечение общих планов и координация их выполнения, – конечно, замечательная; я полагаю, что поскольку правительство решилось на такую схему действий, то мы должны работать по ней, пока не убедимся, что это невозможно».