Великая война

Некоторые все делают дважды

Для Гийома Аполлинера Великая война началась, когда ему сказали, что Иностранный легион укомплектован. Укомплектован? Разве войне не нужен каждый, в том числе и Король поэтов, желающий сложить голову за Францию? Для Гийома Аполлинера Великая война закончилась точно 9 ноября 1918 года в три часа дня и несколько минут. Тогда умерла и последняя запятая его ресниц.

Для Бориса Дмитриевича Ризанова Великая война началась, когда он, вместе с военным обмундированием, захватил с собой книгу «Сатирикон» освобожденного римского раба Петрония Арбитра. Для Бориса Дмитриевича Ризанова Великая война закончилась в боковой портовой улочке, рядом с черным ходом в кабачок «Царица». Его нашли трое довольно пьяных моряков, не понявших, что он убит. Подумали, что он мертвецки пьян, как и они, а он был просто мертв.

Для Светозара Бороевича фон Бойны Великая война началась, когда он сказал самому себе: «Война, которая решит судьбу монархии, объявлена. Светозар, твоя страна потерпит поражение — это говорю тебе я, Светозар». Для Светозара Бороевича фон Бойны Великая война закончилась, когда он понял, что в его груди в такт бьются два сердца. Мгновение спустя он с не меньшим удивлением почувствовал, что его австрийское сердце бьется все тише и наконец останавливается. Потом он осознал, что у него осталось только одно сердце и что он больше не фельдмаршал, а всего-навсего один из сербов — от отца Адама и матери Станы.

Мужчина и женщина: отношения в военное время

Для военного министра Сухомлинова и его волоокой жены Екатерины Великая война началась с чтения газет. Она сидела в будуаре, а он выбежал из кабинета с «Русским словом» в руках. Ударил ладонью по газете и сказал: «Посмотри, Катенька, как распустилось русское общество! Брак больше не является святыней, кто хочет, тот и разводится, а газеты пишут, что создаются даже любовные сообщества, которые называются „Лига свободной любви“ и, „Минутка“». — А потом добавил: «Но война все это очистит. Именно для этого мы и вступили в войну с Германией и Австрией». Для Сухомлинова и Сухомлиновой Великая война закончилась так: он спит и храпит, его рыжие волосы вокруг плеши растрепаны, словно у Зевса. Она не выпускает из правой руки карандаш, чтобы записать любое слово, произнесенное им во сне, а левой рукой шарит по ящикам и считает оставшиеся у него носки. В 1918 году у бывшего министра осталось только двенадцать заштопанных пар, и это — в любом случае — трагично.

Для дядюшки Либиона, владельца кафе «Ротонда», Великая война началась, когда один перевозбужденный поэт вскочил на стол и направил пистолет на официантку. «Не надо, у меня ребенок!» — закричала она, а он ответил: «Неважно, начинается война, мы сделаем тебе нового!» Для дядюшки Либиона Великая война закончилась, когда он подумал, что после такой длинной — пропади она пропадом — войны люди станут гораздо веселее пить и кутить, так что шампанское победит эти чертовы трубки с опиумом, запах которого он все чаще чувствует в своем кафе.

Для дядюшки Комбеса, хозяина кафе «Клозери де Лила», Великая война началась, когда он на пятнадцать су повысил цену говяжьего супа с овощами. «У кого нет денег, пускай глотает собственную слюну, ведь началась война», — сказал он себе и продолжил протирать бокалы для вина. Для дядюшки Комбеса Великая война закончилась, когда он понял, что новый мир основан на лжи, грабеже и коррупции и поэтому парней за стойкой, дабы они не подворовывали, придется увольнять каждый месяц третьего числа, а пятого принимать на работу новых. «Но, — прошептал он про себя в конце войны, — мое арт-кафе останется, а кафе Либиона пропадет».

Для певицы кабаре Лилиан Шмидт Великая война началась, когда к ней подошел один немолодой господин и спросил: «Вы, наверное, знаете английский так же хорошо, как немецкий?» Он представился как «Дядя», она вскоре превратилась в «Лили Смит», и с тех пор они стали неразлучны. Для Лилиан Шмидт Великая война закончилась на берлинской сцене, в финале последнего выступления. Она исполнила «Песню ненависти к Англии», скрестила ноги, как балерина, и склонилась в глубоком поклоне. Последнее, что она слышала, были оглушительные аплодисменты, адресованные певице-шпионке.

Отец всех готических докторов

Для Фрица Габера Великая война началась, когда он 1913 году увидел в своей лаборатории в клетке сдохшую подопытную мышь. В свой блокнот он записал: «С1₂ — хлор: мышь погибла за две минуты». Для Фрица Габера Великая война закончилась, когда он, скорее мертвый, чем живой (в соответствии с его личным графиком смерти), получил Нобелевскую премию по химии, однако не за открытие и способы применения смертельно опасного хлорина, а за синтез аммиака.