Великая война

А фон Б почти не осознал, что Великая война началась. Он и его «группа» так долго находились в состоянии войны, еще со времен боснийского кризиса между Сербией и Австро-Венгрией, что Великая война сначала была только очень большим ненастьем, случающимся тогда, когда одно облако в виде синего исполина сменяется другим, намного более крупным и упрямым. Для самого главного австрийского шпиона Великая война закончилась, когда он начал писать слова прощального письма: «Я несу ответственность по отношению к себе и империи…», а потом остановился. Он быстро поднял пистолет и без колебаний выстрелил себе в сердце. Капли его крови стали последним росчерком на письме преданного подданного империи. Три ярко-красных капли упали как раз рядом со словами «по отношению к себе и империи…».

Для пианиста с двумя руками Пауля Витгенштейна Великая война началась, когда он выступал на благотворительном концерте вместе с двумя немецкими пианистками. Однако им, в отличие от него, не нужно было отправляться на войну. И все-таки он испытал какую-то непонятную радость при объявлении войны, совершенно не подозревая, что подарит ей свою правую руку. Для пианиста с одной рукой Пауля Витгенштейна Великая война закончилась тем, что в культе своей правой руки он почувствовал какую-то музыку. Он совершенно четко нащупал ее источник и увидел, как она спускается к пальцам его руки, которой больше нет. Мгновением позже он стал играть эту мелодию, но сразу же понял, что все это только сон, приснившийся ему в последний день войны.

Для британского агента Освальда Райнера Великая война началась под слишком громкий смех и звон бокалов с шампанским в обществе не очень молодых дам. Он был на задании, но все-таки очень много смеялся… Для террориста Освальда Райнера Великая война закончилась, когда он, занимаясь чисткой пистолета, услышал о прекращении военных действий 11 ноября 1918 года в одиннадцать часов. Он вспоминает, что ничего при этом не почувствовал, а просто продолжал чистить оружие. Снова собирает пистолет, заряжает его невидимым патроном, прицеливается, прищурив глаз, и спускает курок.

Ефрейторы, капелланы и рулевые

Для Манфреда фон Рихтгофена начало Великой войны стало самым счастливым событием. Он сидел в офицерской столовой, пил шампанское и играл по маленькой, когда кто-то вбежал и крикнул: «Мы объявили войну России!» Выкрикнувший это был бледен, как призрак, а выслушавшие его прокричали растянутое «Ура-а!» и продолжили высасывать сок из устриц. Для «Красного Барона» Рихтгофена Великая война закончилась, когда он понял, что умеет летать и без самолета. Он вышел из своего окровавленного тела, все его сломанные зубы выпали из десен, и он зашатался. Кто-то сказал: «Поднимите этого пилота повыше и не дайте ему возможности когда-нибудь спуститься на землю. Он не заслуживает наказания ходить по ней или лежать под ней». Потом он увидел свой молниеносный полет вверх, белые облака, которые он рассекал, как пропеллер, небо, которое из голубого становилось синим, и, наконец, все звезды северного неба. Ему было хорошо — лучше, чем при любой военной победе. Потом он рассеялся в пыль и обо всем позабыл. Исчез, но где — этого никто, даже сам он не сможет сказать.

Для ефрейтора Адольфа Гитлера Великая война началась с категорического заключения призывной комиссии: он не может быть призван в армию. Кто-то сказал ему, что надо было перед комиссией есть свинцовую дробь, чтобы таким образом набрать вес, но он из-за слабого здоровья не решился обогатить свое питание металлическими шариками и винил себя за трусость. Для ефрейтора Адольфа Гитлера Великая война закончилась, когда он без разрешения выбрался из военного госпиталя в Пазевальке и исчез в неизвестном направлении. С собой он прихватил и украденную медицинскую карту, повторяя: «Все написанное внутри не хотел бы увидеть Макс Осборн. Да, это ни в коем случае не понравилось бы Максу Осборну…»

Для Живки Д. Спасич, портнихи, Великая война началась, когда она уколола иголкой указательный палец левой руки. Красная капля засияла на кончике пальца, а она подумала, что это божья коровка, предвещающая ей приход гостей, и не вытерла палец. Она даже нажала на подушечку, и божья коровка стала еще больше, распустила крылья, но не улетела, так что в конце концов Живка стерла кровавую каплю. Для портнихи Живки Великая война закончилась, когда она, сбежав на лодке из враждебного ей Белграда, встала и выпрямилась, как героиня — она, портниха, бывшая хозяйка ателье, в котором из примерочной люди попадали в далекое будущее… Она повернула голову в сторону Земуна и увидела там дороги, которые казались прямыми, а на самом деле были замкнутым кругом…