Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

— Очень скромная, — широко улыбнулся Синеглазка и открыл двери, но в этот раз не пропустил меня вперёд, а сам шагнул в тёмное помещение.

Встав в дверном проёме, я прислонилась к косяку и наблюдала, как он обходил зал, развеивая невидимые мне защитные чары.

— А длительное отсутствие этих чар не включит тревогу? — поинтересовалась я.

— Эти чары более мощные, — когда Синеглазка шёл по периметру зала, следующий за ним шарик озарял стеллажи с книгами, столы для переписывания копий и обычные столы. — С такими толком работать уже никто не умеет, их могут только активировать и деактивировать, но не исправлять. Часть общей цепи заклинаний была нарушена, и эти защитные чары не смогли подключить к оповещению.

Этого объяснения было достаточно для понимания ситуации: поставить дополнительные чары в зону действия таких сложных очень трудно, и современные маги с этим просто не справились, но решили, что более мощные чары без оповещения надёжнее, чем более простые с оповещением, вот и оставили как есть.

В последнюю очередь Синеглазка подошёл к пюпитру в центре. Наверняка там был последний деактивирующий элемент. Я смотрела на его широкоплечую спину, переходящую в узкую гибкую талию, и… задавалась вопросом: какого драного дракона он так выпячивал свою силу? Ну просто самец в брачном периоде, никакой осторожности! Так легко признался, что он с полпинка взломал заклинание, которое даже в академии стражей починить не могут. Зачем он это сделал?

Синеглазка снова оглянулся. Огненный шарик сиял над его светлыми пушистыми волосами, придавая ему немного смешной и безобидный вид. Интересно, он специально так на контрасте играл или что?

— Закрытая секция библиотеки в твоём полном распоряжении до часа волка*, моя прекрасная леди.

Говоря это, он приглашающим жестом окинул стеллажи с книгами. Несколько мгновений я смотрела на его лицо, в тёмные глаза, полные тёплых огненных бликов, и, наконец, шагнула внутрь.

Надеюсь, книги здесь окажутся содержательными.

* * *

* Час волка — время перед рассветом.

Глава 42. Напоминание о прошлом

Синеглазка шарил по полкам, бегло просматривая содержимое, но постоянно выкраивал момент заглянуть в мои книги. Для вида я брала трактаты об искусстве молнии, стратегии, вооружения, изготовления артефактов, маскируя во всём этом книги, хоть как-то касавшиеся падения богов — например, «Размышления о причинах восстания героев против богов» или «Размышления о магии до обретения людьми свободы». Но все они сосредотачивались на том, как человечество восстанавливалось после «освобождения от узурпаторов», даже намёка на интересующие меня сведения не было.

Пока я не наткнулась на «Легенды войны». Прикрывая тоненькую книжку очередным трактатом о молниях, я покосилась на Синеглазку: в трёх стеллажах от меня он залез на лестницу и изучал фолианты наверху.

Прикрываясь раскрытым трактатом, я заглянула в «Легенды войны»: старые пожелтевшие страницы, почти истёртые буквы… рассказы о богах. Имена были вымараны, но нескольких богов я узнала по косвенным признакам: сфера деятельности, свершения, привычки.

Сумрачный феникс, шутящий с абсолютно непроницаемым лицом…

Ледяной феникс, в самую длинную ночь года разносивший детям подарки…

…Бессердечная богиня…

Споткнувшись на этом определении, я несколько раз перечитала. В замаранный участок вполне вписывалось моё имя. Посмотрела дальше, а там объяснялось, что прозвище было последствием шутки сумрачного феникса: «О, зачем было вырезать сердце … разве у тебя нет своего?»

На самом деле фраза звучала немного не так — здесь привели цензурный перевод — и сказал это не Сумрак. Просто по возвращению с этого задания я выглядела не очень: вся в крови, с этим пульсирующим сердцем в руке и дикой улыбкой. Ну немного испугала стража…

…Бессердечная богиня…

Фыркнув, покачала головой: хотя в этой книге встречались правильные подробности, богиней я точно не была. Жаль, не написали, от чего я умерла. Надеюсь…

Уловив приближение Синеглазки, я спрятала «Легенды» под трактатом о молниях.

— Нашла что-то интересное? — он обошёл меня и заглянул через плечо, чуть согревая дыханием висок.

— Очень занудный язык, — посетовала я. — Такое ощущение, что магию специально описывают так витиевато, чтобы её невозможно было понять.

— Хм, всё возможно, — заметил Синеглазка.

Он ещё немного постоял надо мной, пока я прилежно читала измышления о природе молний и получения сродства с ними. Наконец, Синеглазка отошёл, увлекая за собой свой огненный шарик, а я снова вытащила тоненькую книжечку легенд.

И вскоре нашла Лисара. Его имя тоже вымарали, оставив лишь прозвище Громовержец, полученное им, когда он завоевал право на силу молний. Его покровителя я убила, поэтому ему пришлось с боем вырывать своё высокое положение в армии богов. Сердце при виде чернил на месте его имени заколотилось быстрее — всё же он был самым настырным и не желающим подыхать соперником. Его смерть меня интересовала едва ли не больше собственной. Перевернув страницу, быстро заскользила взглядом по строкам…