Великая Восьмёрка

– Куда не уйдёшь? – ответил человек в костюме, неясно, как услышавший мои слова.

– Домой.

– Домой? – переспросил он. – Бару же еще часов пять работать?..

– Да, но, посетителей мало. Хотел закрыться пораньше, провести с семьёй время. Да… не берите в голову, всё равно меня не пустят те мужики, пока не напьются…

– Ты любишь жену? – спросил другой.

– Спрашиваешь… Конечно. Больше, чем кого-либо!

– А есть у тебя дети?

– Да… Есть… Две дочки-близняшки, по шесть каждой. Эх, какие они у меня прекрасные… Хотел бы я проводить с ними больше времени. Да только этот бар…

– Если хочешь, мы можем помочь. – заявил первый.

– В смысле?

– Ты можешь идти к семье, а мы тут посидим, поохраняем, потом закроем за собой.

– Не оставлю же я незнакомцев за главных… – пожал я плечами. – Сейчас не то время, чтоб людям доверять… Я вообще слышал, что развивается в России группировка «Упырей». Что она мол, как опухоль раковая, погубит Родину.

– Да, слышали о таких. Но в последнее время пошли слухи о том, что Упыри вскоре перестанут существовать.

– Как это? Неужто всех пересажают?

– Неизвестно. Но в любом случае, нам ты можешь довериться. Что сейчас нам нальёшь, то и выпьем, больше не возьмём. А уж грабить тебя – дело последнее!

– Хотелось бы вам верить, но…

– А ты поверь. Тем более, мы заплатим.

На стойку выкладываются четыре стопки с деньгами.

– Здесь хватит на две поездки за границу всей семьёй. – уверил второй. – Куда хочешь, лучший отель, все удобства. Уверен, жена твоя давно мечтала.

– П-Правда, – дрожащим голосом произнёс я, – м-мечтала… Вы, вы серьёзно?

– Серьёзно. Это ведь твой бар? Тогда найми себе работников. Семья нуждается в тебе. Нельзя сейчас пропадать из их жизни. Ибо вернуться ты не сможешь.

– А-а вы…

– Мы просто посидим, поговорим. Проследим, чтобы все ушли.

– Ну… Даже н-не знаю… как вас…

– Успокойся, – просто иди к семье, нам не нужна благодарность.

Со счастливыми горящими глазами и быстро бьющимся сердцем я сложил деньги в сумку, надел куртку, замотался шарфом, бросил на стойку связку ключей и вышел из бара. На миг в помещение влетел сильный поток ветра. Меня едва не откинуло назад. Но я опёрся на дверную раму, оттолкнулся и пошёл домой

Очкожуй

Ветер пронёсся по всему залу, взвивая принесённые с улицы снежинки. От ветра стало как-то холодно. Однако, дверь в бар полностью закрылась и ветер стих. Мы налили себе алкоголя средней крепости и сели за большой стол. Не успели начать разговор, как услышали смех мужика в углу. Он снова выиграл партию, пошёл к стойке.

– Бармен! Ты где, бармен?

– Нет его, – ответил Шак’Хид, – домой ушёл, к семье.

– Как «ушёл»? Он мне еще две кружки не налил!

– Так, ушёл, – поддержал я, – взял выходной. А выпивку я тебе налью. Чего тебе?

– Пива светлого… Стой, ты чё, за главного что ли?

– Вроде того. Вот твоё пиво.

– Так, что мельчить, налей больше!

– Хватит с тебя. Две кружки. И идите уже домой!

– А ты, может, сам пойдёшь… куда подальше?! Я здесь на всю ночь!

– У нас здесь важная беседа. – сказал Гробовщик. – Сегодня бар закрыт!

– Вы чё, люди?! Какого чёрта вы меня гоните? Я никуда не уйду!

– Лучше иди. – посоветовала Настя. – Так никому не будет хуже…

– Так, а вот бабам никто слова не давал! Тут мужской разговор!

– Ай-ай-ай… – погрозил пальцем Шак’Хид. – Так ты ещё и сексист?

– А ты, чё, феминист?

– Я? Можно сказать, и так… Я придерживаюсь идеи равноправия полов…

– Да, серьёзно, что ли? Слыхал? – крикнул он своему сопернику по картам и рассмеялся. – А я то думал, все эти парни-феминисты – выдумка, просто для создания иллюзии этой… как её… Легитимности, во! Так не, всё оказалось хуже, чем я думал. Знаешь, если тебе хочется жить в мире, где мужиков будут использовать лишь для продолжения рода… Тогда я тебе сочувствую…

– Тьфу! Вижу, тебе совершенно незнакомо понятие феминизма… Мне даже не хочется тратить время на объяснения. Ты меня напрягаешь, отойди…

– Напрягаю? Напрягаю?! Не посмею, чтоб меня малолетки оскорбляли, сейчас получите!

Он дернулся в нашу сторону, но сразу поймал на себе прицел пистолетов.

– Я про тебя так же скажу. – продолжил Шак’Хид. – Знаешь ли, представить себе не можешь, насколько я стар. И не хочу попусту избивать или убивать людей. Я убиваю только за дело…

– Эй, вы что? Ладно, ладно, проваливаю! Слышь, чайник! Выметаемся!

– Только, надеюсь, ты понимаешь, что никому рассказывать не нужно? – улыбнулась Пустошь. – Иначе, мы тебя найдём…

Она сняла своё кольцо и сразу стала невидимой. Картёжники в испуге выбежали из бара. Идина, смеясь, снова надела кольцо. Пьяница-завсегдатай наконец истратил силы и упал со стула.

– Он в порядке, просто без сознания. – сказал я. – Перетащим его куда-нибудь, потом в отрезвитель. Очнётся утром, ничего не вспомнит. Давайте начинать!

Все удобно уселись на свои места, начался разговор. В бар вдруг с трудом пролезла трёхметровая накачанная девушка.

– Простите, была у своего психолога. – отдышавшись сказала она. – Я опоздала?

– Нет, мы только начали, проходи! Кстати, как оно? Есть продвижения?

– Пока нет… Он только пытается понять, с какой стороны идут эти скачки агрессии…

– Жаль, надеюсь, ты излечишься…