Великан

— В точку, чувак. И все же хрень хренью, а сегодняшний вечер я бы хотел, чтобы все мы провели хорошо. Даже ты. Прикинь!

— Не ожидал.

— Да я и сам не ожидал.

Мы заходим за кусты - и я почти готов к тому, что сейчас получу остатки того, что не получил в тот злополучный вечер.

Тут, среди густой зелени, затаились двое. Не помню их фамилии - из параллельного класса. Услышав нас - напряглись, но видно, что что-то спрятали за спину.

— Спокойно, свои, - поднимает руки, будто сдается, Платон. - Пару стаканчиков нам и закуси.

— Не вопрос, - икает один из «партизан».

Перед нами тут же оказываются бутерброды с колбасой и сыром, а также пара наполненных до половины пластиковых стаканчика.

— Ну, за взрослую жизнь, - салютует мне Платон.

— За выпускной, - поддерживаю я.

«Партизаны» к нам, само собой, присоединяются.

Я смотрю, как трое один за другим опрокидывают водку в рот, задерживают дыхание, а потом откусывает по хорошему куску бутерброда.

А меня, кажется, вырвет от одного только запаха. Это точно водка? Не какой-нибудь паленый спирт?

Да, я никогда не пил ничего крепкого. Вино, шампанское, один раз была деревенская настойка. Но совсем немного - и то мне не понравилось, хотя аромат от нее шел очень даже приятный. А тут…

— Давай, солдат! - подначивает меня Платон. - Хватит сосать мамкину титьку!

— Пей уже…

— Ну, мужик, какого хрена?

Я резко выдыхаю и одним махом проглатываю содержимое стаканчика.

— Красава! - чуть не орет Платон.

Выдох - и уже не вдохнуть снова. В груди все горит, а горло сворачивается в тугой узел, который вот-вот взорвется кашлем.

Кто-то предусмотрительно бьет меня по спине, в руки суют пластиковую бутылку с колой. Жадно присасываюсь к горлышку. Глоток, другой, третий…

— Эй, другим оставь, быстрый какой!

Бутылка исчезает из моих рук, но вместо нее - бутерброд с колбасой. Съедаю его, почти не жуя.

— Как девственности лишился, да? - смеется Платон. - Хотя, ты же не в курсе.

Пацаны поддерживают его дружным хохотом.

Но мне ничуть не обидно. Да и внутри стремительно становится куда лучше, чем минуту назад.

— А, хорошо пошла?

— Еще не знаю, - качаю головой.

— Ничего, у тебя целый вечер впереди, чтобы понять. Только не налегай сильно. Так, добрый совет. А то точно пропустишь все веселье. Все, давай, еще увидимся. Пойду еще кого-нибудь выловлю, - Платон хлопает меня по плечу и уходит.

— Спасибо, - благодарю пацанов и тоже ухожу.

Ощущения такие странные. В желудке тепло, а в голове прямо легкость появляется, но необычная - немного дурная, что ли. Или мне кажется? Вроде же и выпил немного, и времени еще прошло всего ничего.

Мы гуляем еще минут тридцать, может сорок, а потом начинаем двигаться ближе к кафе. Я уже настолько голодный, что кажется, будто живот прилип к спине. Смешно, конечно, если посмотреть на размеры моего живота. Но, в конце концов, в кафе нас все же запускают. Здесь уже все готово – играет тихая музыка, ненавязчиво крутятся под потолком разноцветные зеркальные шары, накрыты столы.

Нас зазывают занимать места – и здесь, в застолье, чего уж скрывать, я чувствую себя, как рыба в воде. Накладываю в тарелку сразу несколько салатов, беру нарезку колбасы и сыра, несколько кусков черного хлеба, пригоршню оливок, зелень, наливаю полный бокал сока. Что ж, для начала сойдет, а там и горячее должно подоспеть.

Вечер тянется бесконечной чередой музыкальных треков, под которые вовсю отрываются выпускники. Почти все. За столом осталось всего несколько человек. В основном те, кто уже не так чтобы в состоянии двигаться. Причем речь не о танцах, а вообще о способности стоять на ногах.

Учителя, которые тоже отдыхают с нами, поначалу следили и вылавливали тех, кто наглел особенно сильно и бухал практически в открытую. Само собой, выловленных никуда не выгоняли, ограничиваясь устными предупреждениями, смысла в которых не вижу от слова «совсем». Все, прошло время, когда за любую провинность учеников можно было вызвать родителей. Мы больше не ученики, а вполне себе самостоятельные свободные люди. Хотим - танцуем. Хотим - спим мордой в салате.

Я же не танцую и не сплю в салате. Ну, просто потому, что танцы и я - понятия не совместимые даже в жутком кошмаре. Не знаю, сколько мне нужно выпить, чтобы раскрепоститься настолько, чтобы выползти на танцпол. Да я и выпил всего ничего… наверное. Еще пару раз отходил на улицу, куда меня вытаскивал Платон, а потом и сам еще пару раз. Или три раза… не суть. Вкус водки мне все еще нисколько не нравится, а вот эффект от нее просто офигенный. Хоть в голове и шумит довольно привычно, а ходить прямо неожиданно непросто, зато я точно стал куда смелее, а еще пребываю в состоянии какой-то глупой эйфории. Выпускной, которого я, будем честны, откровенно опасался, на деле оказался вполне себе приятным времяпрепровождением. Если бы я еще и танцевал - было бы совсем круто. Но и без этих дерганий тоже неплохо.