Велики амбиции, да мала амуниция

– И Господь с вами, дети! – Евдокия Васильевна утёрла слезу. – Погодите же!

На мгновение Луцкая отлучилась в свою комнату и вернулась оттуда, неся в руках большую фамильную икону. Ею она благословила жениха и невесту. Вошедшая Нина Марковна поставила на стол поднос с тремя бокалами шампанского и неслышно вышла. Анатоль и Зиночка поднялись с колен и обнялись.

– Хоть и пост на дворе, но да такое дело нельзя никак не отметить… Да простит нам Господь это веселье в час неподобающий! – произнесла Евдокия Васильевна, поднимая бокал. – За вас, мес афан¹³! Будьте счастливы!

Все трое чокнулись бокалами, и их звон разлетелся по всей квартире, больно ранив одного из её обитателей.

Нина Марковна заглянула в чулан, занимаемый Сергеем, и увидела, что он укладывает свои нехитрые пожитки в узел.

– Ты что это удумал, родимый? – спросила старуха, тронув его за плечо.

– Ухожу я от вас, Нина Марковна. Спаси Христос и вас, и Евдокию Васильевну, и Зину за всё добро, которое сделали вы для меня, за хлеб-соль, за ласку… Но жить так дольше я не в силах!

– Да куда же ты пойдёшь, чадо неразумное?! Ведь ты ж хворый! Пропадёшь же!

– Может, и пропаду… Так оно и лучше так… Лишний я на этом свете. Вся моя жизнь мне, точно надо мною же в насмешку, дана! – ответил Никитенко.

Нина Марковна встала в дверях и сказала твёрдо:

– Никуда я тебя не пущу, яхонтовый мой… Ты хоть меня, старуху, пожалей… Я к тебе, как к сыну родному привязалась, а ты себя извести надумал? Не смей! Слышишь меня?

– Да не могу же я их обоих вместе видеть! Ведь мне же это нож острый в сердце!

– Я думаю, что после свадьбы хлыщ этот к себе нашу Зиночку перевезёт… А мы втроём останемся. Чем плохо? Не горячись, родимый… Сгоряча-то ничего путного не делается, а только глупость.

Никитенко отложил свой узел, сел на свою худую постель, опустил голову, так что волосы закрывали бледное лицо его, и сказал:

– Хорошо, Нина Марковна, я не уйду… Пока есть силы, буду терпеть… А сейчас оставьте меня, пожалуйста… Тяжко мне…

– Вот и правильно, яхонтовый мой, вот и правильно… Всякое решение холодной головы требует, а твоя-то головушка днесь зело горяча! – старуха поцеловала Сергея в голову и вышла.

Никитенко некоторое время сидел в темноте, стиснув голову руками. Дверь скрипнула, кто-то остановился на пороге его комнаты.

– Нина Марковна, вы? – спросил Сергей, не поднимая глаз.

– Это я… – послышался в ответ голос Зиночки.

Сергей вздрогнул и резко поднял голову:

– Зинаида Прокофьевна, вы? Здесь? Помилуйте, для чего вы теперь здесь? Ведь ваш… жених…

– Он уехал только что… А я к вам пришла, – Зиночка присела рядом с Никитенко. – Я не мешаю вам?

– Нет! Разве вы можете мешать?

– Я его проводила и вдруг почувствовала, что очень вас хочу видеть, слышать… Поделиться с вами… Ах, это, наверно, нехорошо с моей стороны… Несправедливо… Я, вот, счастлива сегодня. И, счастливая, к вам пришла… Но ведь вы не будете счастью моему завидовать? Правда?

– Да нет же! Как я могу! Я очень рад за вас, Зинаида Прокофьевна… И счастья этого вы заслужили… – ответил Никитенко.

– Спасибо вам, миленький… Вы всё-таки очень добры… И я сейчас пришла к вам, как к брату… Ведь вы мне, как брат. Самый дорогой, самый любимый и нежный… И всё-всё понимающий! Я и ему сказала, что вы мне – брат… Теперь я стану его женой, мы будем жить на другой квартире… Но ведь вы же будете навещать меня, правда?

– Непременно, если это доставит радость вам…

– И я буду приезжать! К маме, к няне и к вам! У меня на свете лишь четыре дорогих человека: вы трое и он. И я вас всех люблю…

– Я тоже люблю вас, Зинаида Прокофьевна, – проронил Сергей.

– Я знаю… Ах, как же я счастлива теперь! Мне даже не верится… Даже страшно! Разве так бывает? Разве можно такой счастливой быть? Как бы я желала, Сергей Никитич, чтобы и вы были столь же счастливы! Чтобы эта ваша возлюбленная полюбила вас так же сильно, как я люблю Анатоля… Вы ведь этого так заслуживаете! О, это будет, будет когда-нибудь! Я же не смогу быть счастливой совершенно, зная, что несчастлив кто-то из моих близких… Вы – несчастливы… Вот, и теперь… Я счастлива, но чувствую себя виноватой, точно дурное что-то сделала, точно быть счастливой – это грех… Разве же заслужила я такого счастья? Почему вы опять молчите?

– Вы заслужили счастья, Зинаида Прокофьевна! Вы удивительная девушка! Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с вами!

– А как же ваша прекрасная дама?

– Это другое дело…

– Спасибо вам, Сергей Никитич, за всё! Вы всегда будете для меня родным и дорогим человеком! – Зиночка поднялась и направилась к двери.

Никитенко поклонился ей:

– Будьте счастливы, Зинаида Прокофьевна! А я же всегда готов служить вам!

***