Великие адмиралы

«Точность, с которой паровые суда могут держаться на курсе, увеличение скорости, легкость изменения курса и скорости, способны дать такую результирующую комбинацию, которую ни в коем случае не получить на паруснике. Для наиболее эффективного использования кораблей совершенно необходима система тактики, обусловленная этими силами».

С 1855 по 1870 годы появились аналогичные книги в Британии, Франции, России и Соединенных Штатах, в среднем по одной в год. Больше всего восхищало авторов то, что впервые с эпохи гребных галер флот мог маневрировать с такой же точностью, как и армия. Коммодор Фоксхол Паркер, чьи книги «Тактика паровой эскадры» (1864 год) и «Тактика парового флота» (1870 год) служили в американском флоте учебниками, уверял читателей, что «с помощью пара война на море стала не менее научной, чем война на суше». В результате этого «морской офицер должен в будущем тщательно изучать военную тактику». Однако книги Паркера, как и остальные работы того времени, в большей степени были учебниками маневрирования, чем истинными учебниками тактики. Их недомолвки объяснялись тем, что с появлением броненосных кораблей таран вполне мог заменить артиллерийский огонь. Но никто не мог сказать определенно, произойдет ли это.

Повреждения гражданских пароходов, которые время от времени таранили друг друга, не ушли от пристального взгляда военных. Некоторые энтузиасты пытались заинтересовать морские министерства строительством паровых таранов еще в 1820-х годах, однако все их предложения неизменно клались под сукно, пока крымский опыт французских плавучих батарей не показал, что бронированные корабли стали практически неуязвимы для артиллерийского огня. Это заставило взглянуть на проблему под новым углом. Начиная с французского броненосца «Куронн» (железной версии «Глуара»), заложенного еще до «Уорриора», все европейские броненосцы, построенные после 1859 года, имели усиленный набор носовой части, что делало возможным нанесение таранного удара. В конструкции корабля появился мощный выдающийся вперед шпирон. Конфедераты, которым сильно мешала промышленная отсталость Юга, строили или покупали корабли, способные таранить врага. Они тайно разместили заказы на строительство 5 броненосных таранов в Англии и Франции. Но дипломатические осложнения помешали этим кораблям воевать под флагом Конфедерации. Тем не менее, корабли южан потопили таранными ударами или заставили выброситься на берег 7 кораблей северян. За это же время артиллерийским огнем они потопили только 1 корабль.

Если учесть, что все эти столкновения происходили на реках или в проливах, где нехватка места для свободного маневрирования облегчала использование тарана, их можно считать оправданием использования подобной тактики. Принимая командование эскадрой французских броненосцев во время учений в августе 1864 года, вице-адмирал граф Буэ-Вилломез сказал своим капитанам, что намерен создать маневры, которые позволят «направить силукорабля, то есть его нос, против слабости, то есть борта, продырявленного орудийными портами, так как таранный удар перпендикулярно борту может привести к катастрофе». Короче говоря, морская тактика, как и технология, начала развиваться, но пути развития еще не определила.

При всем хаосе, воцарившемся в области морской тактики, единственное было ясно всем: нововведения середины века резко повысили темп операций. Теперь адмирал, находясь в порту, мог получать по телеграфу информацию со всего континента. Однако на море все ограничивалось пределами видимости с мачты корабля, то есть дистанцией около 20 миль. Это означало, что флоты, идущие навстречу друг другу со скоростью 12 узлов, окажутся в пределах досягаемости артиллерии образца 1860 года через 45 минут. Если один флот будет ожидать другой, стоя на месте, огонь можно будет открыть через 1,5 часа. Время с момента обнаружения противника до момента начала боя сократилось в 3–6 раз по сравнению с эпохой парусного флота.

Однако ни в одном из боев 1860-х годов дистанция сражения не превышала 800 ярдов. Корабли и эскадры, стремившиеся нанести таранный удар, пытались сократить ее до абсолютного нуля. Но только в 2 сражениях в открытом море противники сошлись на 350 ярдов, что еще во времена Нельсона считалось минимальной дистанцией. Маленькие австро-прусская и датская эскадры, которые столкнулись у Гельголанда в мае 1864 года, постепенно сократили дистанцию боя с 1000 до 500 ярдов. Через месяц «Кирсардж» и «Алабама», начавшие дуэль на расстоянии 1750 ярдов, к концу боя сошлись на такую же дистанцию. В результате дистанция боя Эпохи Машин увеличилась совсем немного по сравнению с Эпохой Паруса. Морской бой так и остался ближним боем.