Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир

Сержант вздохнул и опять затравленно повел глазами по стенам. В голову полезли дурацкие мысли: интересно, золото на рамах — настоящее? И сколько его будет, если соскрести со всех рам? «Простите, месье Воллар! — взволнованно проговорил он. — Но записка. И еще тот, второй клошар сказал, что перед тем, как прыгнуть в Сену, самоубийца упоминал ваше имя…»

Воллар подскочил и гаркнул басом, совершенно неожиданным для своего небольшого роста: «Вы что несете?»

У сержанта сердце в пятки ушло — что будет, если он не сумеет объясниться с этим вальяжным господином? А ну как тот нажалуется начальству, обвинит в том, что ему испортили праздник? Начальство ведь разбираться не станет — выгонит и баста!

«Утопший рассказывал своим дружкам-бездомным, что приносил вам картину Ван Гога, а вы не дали за нее ни сантима!» — выпалил сержант.

Лицо Воллара покраснело, глаза налились кровью, и он вскричал: «Вы считаете, что я надул покупателя?! Да, я уже давно покупаю и продаю картины, но еще никто не усомнился в моей порядочности. Мой выставочный салон скоро десять лет как считается лучшим во всем Париже. Это благодаря мне искусство современных художников стало известно во всем мире. И Ван Гога первым стал пропагандировать тоже я!!!»

Воллар взвизгнул и внезапно кинулся куда-то в глубь салона. От такой прыти полицейский только рот раскрыл. А торговец тут же возвратился с каким-то темным рулоном. «Вот глядите! — воскликнул он, развернув грязную холстину прямо перед носом сержанта. — Вот что принес ваш утопленник! Это может быть картиной Ван Гога?!»

Сержант замялся, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу мундира — так ему стало жарко. Увиденное им месиво из грязи и пыли, в котором едва различались очертания человека, никак не походило на картину модного живописца. Даже такому несведущему в искусстве человеку, как он, это понятно.

«И ваш клошар просил за это тысячу франков! — бушевал Воллар. — Еще грозил, что пойдет к лучшим парижским коллекционерам. Я сказал: иди. Никто не даст за эту мазню и франка. Тогда он замахал на меня руками, словно безумный, в отчаянии бросил своего „Ван Гога“ на пол и стремительно выбежал на улицу. Хорошо еще, что я не выкинул холст на помойку. Он хоть теперь подтвердит, что никакой моей вины в происшедшем нет».

Сержант вздохнул. «Конечно, вины нет, — пробормотал он. — Но вас все-таки вызовут в участок — подписать показания. Таков порядок».

Воллар кивнул — вызовут, так он придет. Торговцу картинами и антиквариатом не выгодно спорить с законом. И потому Воллар старался быть законопослушным. Правда, не всегда получалось. Поначалу, бывало, и сомнительные полотна скупал. А что делать? Надо же как-то сколачивать первоначальный капитал. Ведь в его деле оборот не быстрый. Тут надо уметь выжидать — купить сегодня за сотню франков, а через несколько лет продать за тысячи. Живопись — товар на будущее. Часто при жизни художник еле сводит концы с концами, зато после смерти цены на его полотна могут взлететь до небес. Так и с Ван Гогом вышло. Еще лет пятнадцать назад никто не интересовался живописью этого художника, ну, разве что судачили, что он — сумасшедший. Но после смерти Винсента Ван Гога в 1890 году его картины стремительно начали набирать и в славе, и в цене. Воллар, давно скупивший по дешевке несколько десятков полотен этого художника, в 1895 году устроил посмертную выставку его картин, продав многие из них за большие деньги. Впрочем, он был не просто удачливым коммерсантом, но и действительно хорошо разбирался в искусстве. Теперь вот считается признанным экспертом по живописи безвременно ушедшего из жизни Ван Гога.

Винсент Ван Гог был странным художником. Мог заплатить рисунком за выпивку, мог дарить свои картины едва знакомым людям. Но все это было еще давно, когда он был никому не известным живописцем. Теперь же каждая из его работ стоит многие тысячи франков. К тому же их уже успели скупить знаменитые коллекционеры. И потому Воллар сильно удивился, когда в его салон вломился клошар со скрученным холстом, перевязанным бечевкой, и заявил, что принес картину Ван Гога. Может, в другое время торговец картинами просто выгнал бы грязного посетителя вон, но то был канун Рождества. А в этот праздник принято заниматься благотворительностью, оказывать помощь неимущим. Благо со средствами у него все в порядке. В предпраздничные дни дела пошли в гору, а уж на художественные салоны вообще пролился золотой дождь — каждый, кто мог, мечтал купить нечто связанное с высоким искусством. Ведь Рождество 1900 года — дата, выпадающая раз в столетие.

Воллар решил, что даст клошару с десяток-другой франков, чтобы хватило хоть одно Рождество провести по-человечески. Снять комнату на ночь, купить побольше еды и даже бутылочку вина. И выпить ее не как бродяжка — из горла, а как порядочный человек — из рюмки или стакана. Но, развернув скатанный в трубочку холст, Воллар не сдержался. «Это подделка!» — грозно рявкнул он.

Винсент Ван Гог. Автопортрет в соломенной шляпе