Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

Однажды на воровском спецу, Девятке, примерно с полсотни воров были направлены в этап, а куда — не сказали; об этом редко говорят и к подобной невежливости здесь не привыкать. А доставили партию к воротам 13-й сучьей зоны.

Воры старались расспросить вольных бесконвойных, идущих мимо: какая зона, чья? Воровская, или, не дай бог, сучья? Ничего не узнали, все как в рот воды набрали. Единственно, конвоиры намекнули, что в зоне де воры, этак по секрету намекнули, чтоб не волновались честняги. Да и то: для конвоиров уголовники всех мастей — всё одно воры. Сквозь щели в заборе воры видели мелькавшие тени и стали кричать — выяснять обстановку:

— Эй! В зоне! Воры есть? — традиционный вопрос.

— Есть! — отвечали в зоне, воры даже не уловили в ответе глумливости. — Есть воры, есть!

Прибывшим этого недостаточно: надо, чтобы крикнули оттуда поименно, кто есть из известных, авторитетных воров.

— Россомаха здесь! — орали из зоны…

Как полагается, прибывших вышел приветствовать Хозяин (начальник лагеря) со свитою; тут и кум (оперуполномоченный), и КВЧ (начальник культурно-воспитательной части), и Режим (начальник по режиму), и Спецчасть… Наконец, гостеприимно распахиваются ворота — пожалуйте в зону.

… Тут же объявился комендант, одарил прибывших радужным блеском золотых зубов, и вообще радость от встречи с ворами его буквально переполняла. Из каскада его приветственных речей ворам становится ясно, что воров сейчас в зоне нет — они в лесу, на пикнике, на природе, слушают пение птичек, а прибывшим сейчас первым делом надо в баню, погреться-попариться…

Воры во главе с комендантом подошли к бане, но дверь в неё оказалась запертой. Комендант постучал кулаком по двери, открывать её никто не спешил. Выругавшись, комендант отправился искать банщика — так он сказал ворам, которые расселись и закурили…

Ещё невидимые ворами у бани, закрытые их взору бараком, уже подходили толпою суки. Их насчитывалось более ста человек, в руках у кого что: ломы, палки, колуны, швабры, пики (ножи), кирки, цепи, лопаты… Сук было вдвое больше, чем воров, даже втрое…

Когда толпа сук окружила воров, открылась изнутри и дверь бани, из неё выходили тоже вооружённые суки. Воры застыли потрясённые, понимая, что попали в ловушку. В зоне — суки!

Суки окружили их плотно со всех сторон, воцарилось молчание. Воры понимали ситуацию: предстоит испытание на прочность — будут гнуть.

— Кнур! — крикнул, наконец, Россомаха главному здесь из воров. — Тебе конец пришёл. Или пойдём перекинемся в терса (карточная игра)? Почифирим, а?

Это было предложение отказаться от прежней жизни…

— Нет, Россомаха, — Кнур его знал, Россомаха ведь когда-то был вором, хорошим вором, — наши дороги не сойдутся, канай сам с этой своей блядской компанией.

… Суки продолжали молчать, лишь всматриваясь в своих врагов. Они наслаждались этим мгновением ясного понимания предстоящего безнаказанного кровопролития, выбирали жертв, не боялись ничего: ведь воров, прежде чем впустить в зону, тщательно обыскивали, так что суки знали — воры безоружные…

— Что ж… — проговорил зловеще Россомаха, — тебе виднее, Кнур. — Воры! — крикнул, обращаясь ко всем. — Кто хочет остаться живым — выходи сюда!

На указанное Россомахой место шагнул Щербатый…

— Ты уже не вор? — спросил Щербатого Россомаха. — Тогда скажи… громко скажи: «Я больше не вор, я — сука».

— Я больше не вор, я — сука, — повторил Щербатый за Россомахой.

Тогда Россомаха сунул к лицу Щербатого нож и велел:

— Целуй нож сучий! В знак клятвы…

Щербатый поцеловал лезвие ножа в руке Россомахи.

Тут к нему подскочил ещё один из сук, сунул в руки кочергу и приказал:

— А теперь бей этого сопляка, пока не откажется, — он показал на плачущего Пацана. — Ты дал клятву сучьему ножу, выполняй!..

— Бей! — орали суки на Щербатого, и тот поднял кочергу. Ещё мгновение, и удар обрушился на плечо пацана… Ещё несколько воров отскочили от своих на указанную Россомахой точку спасения… Тут случилось неожиданное.

Ошиблись суки, считая, что воры безоружные. Ножи у воров были и прятали они их не там, где искали надзиратели. Надзиратели и не искали особенно, ими не было предусмотрено обнаружить у воров ножи…И пошла резня. Уже проткнули насмерть двух воров. Других оттеснили и страшно били до тех пор, пока ещё наблюдались признаки жизни — цепями, ломами. Некоторых хватали за руки-ноги и подбрасывали вверх — они падали плашмя на землю, трещали сломанные кости; некоторым выкалывали глаза; одному вору отрубили руку. Люди обезумели, воздух над зоной наполнился криком, небо над зоной выло и рычало, а на вышках часовые спокойно покуривали. Мусорам было всё равно, кто кого больше зарежет — воры сук или наоборот. («Мор»)