Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории

Самым важным оружием Гитлера в годы его политического подъема, а также после захвата власти был его голос. Занимаясь агитаторской деятельностью в первые годы жизни в Мюнхене, он осознал свой талант оратора. Благодаря силе голоса и выразительности выступлений он собирал сотни единомышленников в пивных, а затем и на рыночных площадях во время избирательных кампаний, особенно в решающие 1928 и 1932 годы, когда НСДАП наконец стала самой сильной партией в рейхстаге. Во время различных избирательных кампаний 1932 года – двух выборов в рейхстаг и двух туров выборов рейхспрезидента – он иногда произносил до десяти речей в день в разных городах, куда прилетал на своем самолете Ju‐52. Как рейхсканцлер и фюрер он часто появлялся на съездах партии в Нюрнберге. Само собой разумеется, что при каких-либо признаках проблем с голосом Гитлер начинал чрезвычайно беспокоиться. В начале 1935 года он надолго охрип. Для Гитлера это было равносильно катастрофе, поскольку ему была известна судьба Фридриха III, ставшая причиной непредвиденного поворота в истории Германии. Как ипохондрик – им Гитлер был всегда, – он подозревал у себя столь же страшную болезнь, что и у Гогенцоллерна[235]. Слух о раке дошел даже до Сталина благодаря дочери американского посла, шпионившей для Советского Союза. Однако у Гитлера был компетентный специалист, который смог быстро развеять его опасения. Директор ЛОР-клиники при клинике «Шарите» в Берлине, профессор Карл Отто фон Эйкен, ученый с мировым именем, проводил международный ЛОР-конгресс в Берлине в 1936 году. Фон Эйкен обнаружил полип на правой голосовой связке Гитлера и удалил его 23 мая 1935 года в частной квартире Гитлера, при этом ему ассистировала всего одна медсестра. Операция прошла без осложнений, и по причине доброкачественной природы полипа прогноз был гораздо более благоприятным, чем у кайзера, чье правление продлилось 99 дней. Гитлер последовал совету фон Эйкена некоторое время щадить свой голос. На имперском съезде НСДАП в конце лета он снова выступал с прежним пылом.

Обладая незаурядными ораторскими способностями, Гитлер чрезвычайно дорожил своим голосом и очень боялся его лишиться.

Прошло более девяти лет, прежде чем фон Эйкен снова встретился с Гитлером. Осенью 1944 года специалист посетил Гитлера в его штаб-квартире в Восточной Пруссии, Вольфcшанце[236]. Там Гитлер пережил покушение 20 июля, отделавшись разрывом обеих барабанных перепонок и многочисленными поверхностными, но неопасными ранениями. Фон Эйкен лечил Гитлера от синусита (воспаление околоносовой пазухи) и при этом обнаружил еще один полип голосовой складки размером около 2 мм, который он удалил 22 ноября в рейхсканцелярии в Берлине – к тому времени советские войска уже подошли к Вольфсшанце. 30 декабря 1944 года специалист-отоларинголог в последний раз осмотрел своего пациента. На этот раз консультация состоялась в штабе в Таунусе, откуда Гитлер руководил последним наступлением вермахта в Арденнах. Примечателен общий вердикт врача: фон Эйкен был «удивлен хорошим общим состоянием здоровья пациента», который казался ему «сильным и уверенным»[237]. Такая оценка опытного медика противоречит всем гипотезам, согласно которым здоровье Гитлера было настолько подорвано за годы войны, что он стал невменяемым и был не способен руководить. В последние дни 1944 года ни у кого больше не могло быть иллюзий относительно хода войны; страна лежала в руинах, и до самоубийства фюрера Третьего рейха оставалось всего четыре месяца. Фон Эйкен оставил без внимания очевидные для специалиста его уровня симптомы болезни Паркинсона, а многочисленные инъекции общеукрепляющих средств, витаминов и широкого спектра медикаментов, которые делал Гитлеру Морелль, не улучшали общее впечатление. Неважно, сколько сенсационных псевдодокументальных фильмов с такими названиями, как High Hitler[238], выпускают американские исторические каналы; образ диктатора-наркомана, в одурманенном состоянии выкрикивающего безумные приказы, не имеет под собой никаких оснований. В любом случае, личный врач Гитлера Морелль не имел причин лгать, когда после войны заявил: «По сути, Гитлер никогда не болел»[239].