Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории

Слегка двусмысленное увещевание оппозиции: «No man is good enough three times»[254], не возымело действия: многие американцы не хотели менять лошадей на переправе – во время мировой войны, проходившей (до сих пор) без американского участия. 4 ноября 1940 года Рузвельт был переизбран. А четыре года спустя ни у широкой общественности, ни у большинства средств массовой информации не было сомнений в том, что президент собирается завершить работу. Летом 1944 года не оставалось сомнений, что Соединенные Штаты и их союзники были близки к победе в войне. В Тихом океане японцы были отброшены далеко назад; их когда-то грозный флот несколько раз терпел серьезные поражения. В Европе 6 июня последовал так называемый День «Д»: союзники высадились в Нормандии и начали освобождать Западную Европу, оккупированную нацистской Германией; на Восточном фронте вермахт больше не мог сдержать Красную армию. Однако президент уже не был тем, кем являлся в начале войны.

Американский новостной журнал Life в выпуске от 31 июля 1944 года опубликовал фотографию, которая напугала многих его читателей. На снимке, сделанном на неизвестной военной базе, президент Рузвельт сидел за столом перед микрофоном. На этой фотографии он выглядел совершенно иначе, чем на тех, которые считались для него типичными и имели высокую узнаваемость – тех, где он был запечатлен с сияющей улыбкой, мундштуком между губами и выставленным вперед твердым подбородком. Казалось, у человека на снимке в журнале Life нет ничего общего с этой харизматичной личностью. Лицо Рузвельта выглядит изможденным и пугающе постаревшим; его рот приоткрыт, а взгляд устремлен в пустоту. Светлый костюм висит на исхудавшем теле; штанины кажутся пустыми. Мышечную атрофию в результате полиомиелита можно увидеть так четко всего лишь на нескольких фотографиях. Фигура президента с опущенными плечами создает впечатление, что Рузвельт в любой момент может упасть. Это образ физического упадка. Лица членов семьи, сидящих на снимке справа, дополняют мрачную атмосферу: его жена, его сын Джеймс в форме полковника и жена его брата Джона. Выражения на их лицах выглядели бы уместно на похоронах.

Снимок, сделанный фотографом журнала Life Джорджем Скэддингом, вызвал тревогу в Белом доме. Пресс-секретарь Рузвельта Стив Эрли, который на протяжении почти десяти лет был вестником хороших новостей из резиденции президента, выплеснул свою досаду на Грейс Талли, секретаря президента (после чего, предположительно, последовал гневный телефонный звонок главному редактору Life): «Я был ужасно разочарован, когда увидел фотографию президента, сделанную во время его благодарственной речи. Не могу представить, что было не так со Скэддингом, его камерой или объектом съемки. Но что-то было не в порядке. Фабрика сплетен работает сверхурочно, распространяя слухи и ложь о здоровье президента»[255].

Со Скэддингом и его камерой все было в порядке, чего на тот момент уже нельзя было сказать о честности, искренности и чувстве реальности Эрли и других близких соратников Рузвельта. И тот, кого фотографировал Скэддинг, тоже был не в порядке. Это первый случай, когда механизмы сокрытия информации и отрицания Белого дома, который всегда и при всех президентах был крайне деликатен, потерпели неудачу. Что еще хуже, за несколько страниц до сомнительной фотографии журнал опубликовал портрет личного врача Рузвельта, Росса Макинтайра, военно-морского врача в чине адмирала. Диагноз и прогноз Макинтайра – при резком контрасте с внешностью Рузвельта – обнадеживали. Помимо периодических проявлений переутомления и возрастных изменений, президента беспокоят только придаточные пазухи носа. Макинтайра описывали как компетентного врача-отоларинголога, который поддерживает состояние здоровья 62-летнего президента в наилучшем состоянии. В заключение в статье говорилось, что президенту предстоит еще много тяжелой работы в последние месяцы его третьего срока и Макинтайр позаботится о том, чтобы он был в должной физической форме.

Описывая Макинтайра и его работу с Рузвельтом, журнал показал не решение проблемы, а одну из ее причин. Потому что врач был совершенно потрясен переменами, произошедшими в психическом и физическом состоянии Рузвельта за годы войны. В переломный период Макинтайр не осознавал серьезности заболевания. Напротив, даже когда диагноз уже нельзя было отрицать, он делал все, что в его силах, чтобы скрыть правду. Макинтайра поддерживал другой врач, имевший уникальный опыт обмана общественности. Одним из ближайших друзей Рузвельта со времен его работы в должности губернатора Нью-Йорка был медик, хорошо знавший Белый дом: военно-морской врач и адмирал Кэри Т. Грейсон. Мы уже знакомы с ним. Когда Вудро Вильсон в октябре 1919 года перенес тяжелый инсульт, Грейсон вместе с первой леди Эдит Вильсон и личным секретарем президента входил в состав троицы, систематически лгавшей американцам о состоянии президента, который уже давно был не способен исполнять свои обязанности, что препятствовало работе правительства.