Великие дерзания

Во введении к главе я упоминала, что эта «гонка за вооружением» начинается еще в подростковом возрасте. Цинизм и равнодушие заметны уже у учеников средней школы. Каждый школьник в школе, где учится моя дочь, носит толстовку с капюшоном (даже если за окном +35°). Дети воспринимают эти толстовки как средство для защиты от уязвимости, да и вообще как куртку-невидимку. Они буквально исчезают внутри их. Это способ спрятаться. Когда капюшон поднят, а руки спрятаны в карманах, подростки просто идеально олицетворяют своим внешним видом разъединение. Незаметность безопаснее.

Во взрослом возрасте, мы также можем защитить себя от уязвимости с помощью бесстрастности. Мы боимся, что о нас подумают, будто мы смеемся слишком громко, слишком сильно вовлечены в какое-то дело, чересчур заботимся о чем-то, слишком сильно чего-то жаждем. Мы не носим толстовки так часто, как в школе, но мы можем использовать наши титулы, образование, опыт и положение как ручки на щитах критики, цинизма, равнодушия и жестокости: я могу говорить с вами так или вообще порвать вас на куски, потому что я тот-то или работаю вот там-то. И, можете не сомневаться, когда дело доходит до этого щита, то ручки его оказываются сделанными из несоответствий и отказа от традиционных маркеров статуса: я вас презираю, потому что вы – трус, и ваша участь – всю жизнь оставаться офисным планктоном. Или: я более важный и интересный, потому что я отвергаю атрибуты высшего образования, традиционной занятости и т. п.

Великие дерзания: эквилибристика, практика устойчивости к стыду, и проверка реального положения вещей

В течение года я задавала вопросы по этим темам художникам, писателям, изобретателям, лидерам бизнеса, духовенству и общественным деятелям. Я их спрашивала, как им удалось остаться открытыми для конструктивной (хотя это трудно услышать) критики, и при этом отфильтровывать глупые нападки. В основном я хотела узнать, как им удается находить мужество, чтобы оставаться «на арене». Я признаюсь, что во многом эти вопросы были мотивированы моими собственными трудностями – я хотела узнать, как сохранить храбрость.

Когда перестаем беспокоиться о том, что люди думают о нас, теряем свою способность к связи. Когда впадаем в зависимость от мнения окружающих – теряем готовность быть уязвимым. Если отбрасываем всю критику, мы теряем важную обратную связь, но если открываем себя для чужого негатива, то это может сломить наш дух. Это натянутый канат, стыд к устойчивости выступает в роли балансира, а защитная сетка внизу – это один или два человека в нашей жизни, которые могут помочь проверить, насколько обоснована критика и цинизм в наш адрес.

Я – визуал, поэтому над столом я повесила картинку человека на канате. Она напоминает мне, что работа над тем, чтобы оставаться открытым и в то же время сохранять границы, стоит энергии и риска. Я написала около балансира маркером: «Достоинство – это мое неотъемлемое право». Картинка служит мне напоминанием о необходимости практиковать устойчивость к стыду и служит критерием для моих духовных убеждений. На тот случай, если я вдруг разозлюсь, мне поможет листочек, который я прикрепила над картинкой. На нем написано: «Жестокость – это дешево и легко. Она свидетельствует о трусости». Это также важный критерий для моих духовных убеждений.

Участники исследования, которые в прошлом использовали критику и цинизм для самозащиты от уязвимости, обладают огромной мудростью, позволяющей рассказывать об их переходе к искренности. Многие из них говорили, что их поведение моделировали родители, и люди не знали, насколько сильно они подражали родителям, пока не начали сами исследовать свой страх уязвимости, пробовать что-то новое и вступать в связи. Эти люди не были эгоистами, которые видели удовольствие в унижении других людей – на самом деле, они к себе относились строже, чем к другим людям. Таким образом, их злость не была только внешней, даже если они признались, что часто использовали ее для уменьшения собственной неуверенности в себе.