Великие Древние (сборник)

Сбив два факела мечом, ибо просто рукой достать их было невозможно, я потушил один, и засунул его за пояс, второй оставив горящим. Неизвестно насколько длинным может быть коридор, и хватит ли одного факела до конца пути. Оставалась только одна проблема. Какой коридор выбрать для дальнейшего пути? После получаса раздумий я выбрал правый путь. Умереть за правое дело не стыдно, пусть и путь будет тоже правым.

Войдя в правый коридор, я увидел уже знакомую каменную кладку, которой были выложены стены, только она мне показалась гораздо древнее виденных до этого. На камнях иногда попадались надписи и какие-то рисунки, но рассматривать их у меня времени не было. Я чувствовал, что это моё последнее испытание, и я должен был его преодолеть в кратчайшие сроки. В небольшой фляге у меня имелся запас воды, но он был слишком мал, чтобы плутать несколько суток в каменных лабиринтах. Путь мой был слишком однообразен, и мне временами мерещились подозрительные шорохи впереди, но я упрямо шагал вперёд. Меня не смущал топот своих шагов, отдающихся от сводов туннеля. Мною овладело такое безразличие, что выбеги на меня сейчас толпа кровожадных чудовищ, я, не раздумывая бросился бы на них, но не свернул бы со своего пути.

Я шагал уже несколько часов, и ноги уже еле поднимались. Уставший организм требовал отдыха, и мне стало ясно, что дальнейшее продвижение без отдыха невозможно. И хотя сидеть в кромешной тьме было не особенно приятно, ничего другого делать не оставалось. Я снял со спины арбалет, потушил факел, и сел привалившись спиной на стену. Меня окутала тишина.

Я прикрыл глаза, пытаясь бороться со сном. Поначалу мне это удавалось, но незаметно я всё-таки провалился в забытьё. Снилось мне что-то дурное, но что именно, я потом так и не мог вспомнить.

VIII

Проснулся я внезапно. Мне показалось, что мой слух всё-таки уловил какой-то шорох. Мои руки рефлекторно схватились за арбалет, который по-прежнему лежал у меня на коленях. Я совершенно потерял ход времени и не знал, сколько прошло дней. Один? Два? Три? Ход моих мыслей неожиданно прервал какой-то писк. Я зажёг факел и осмотрелся.

В метрах двух от меня копошилась большая крыса, и при виде её я, как ни странно, ощутил голод. Мысль о голоде пришла спонтанно, но ничего удивительного не было: последний раз я ел в той заброшенной деревне. Неужели я умру от голода в этих каменных лабиринтах? Неужели Господь допустит это, после того как мы защищали знамя Христово от нечестивых?

По-моему я начинал уже бредить. Я поднялся, и при виде меня крыса убежала прочь. Я пошёл за ней в тщетной надежде, что она приведёт меня к выходу из этой преисподней. Казалось, коридор был бесконечен. Крысу нигде не было видно, а я всё шёл и шёл вперёд. В мои размышления вдруг закрались мысли о той таинственной голове, которой поклонялись странные служители. О мёртвом брате Теодоре, который погиб при кошмарных обстоятельствах. Что же я видел тогда?

Обо всём этом я думал, пока проходил мимо угрюмых серых стен. Изредка мне попадалось что-то вроде дверей в стенах, но что за ними скрывалось, я предпочёл не выяснять. У меня была более ясная цель: выбраться. Время текло медленно, а стены не кончались. Прошло ещё несколько часов, и усталость стала возвращаться. Голод усилился настолько, что я уже готов был накинуться на сырое мясо и съесть его, как бы это ни противоречило заповедям Божьим. Но даже крыс видно не было.

Я прислонился к стене, постепенно приходя в себя, и вдруг показалась крыса. Осторожно нюхая воздух своим длинным носом, она тревожно смотрела по сторонам. Она была довольно крупной, гораздо крупнее тех, что мне доводилось видеть в Европе. Я старался не шевелиться, чтобы подпустить её поближе. Мне пришлось совершить это богопротивное деяние.

Крыса тем временем как будто меня не замечала, и подползла на пару метров ещё ближе. И я решился: внезапно вскинув меч, бросил его в крысу, целясь в неё огромной рукояткой. По инерции я упал, слыша звон меча, стукнувшегося о камни. Медленно подняв голову, я надеялся, что поразил цель. Но меня ждало разочарование. Крыса сидела в стороне, и хихикала надо мной. Наверно у меня уже начались слуховые галлюцинации. Но, тем не менее, голод никуда не делся, и я на этот раз поднял уже арбалет и выстрелил.