Великие герои Эллады. Тесей

Я вас прошу мне помочь покорить небосклон!

569

В каждом столетье предвижу рожденье рапсода,

И от меня он получит в наследство талант,

Чтоб воспевал он кентавров и славу народа,

А для людей это будет словес адамант!»

«Так и поднялся на небо эстет с Пелиона? —

Тихо нарушил великий Тесей монолог,

«Брату явила Урания глобус Хирона:

«Кротос, скажи, где наметил ты новый чертог?»

570

Высказав сёстрам великим свои аргументы,

Вмиг указал это место на глобусе он,

И, оставляя красавицам аплодисменты[88],

С радостью Кротос покинул навек Геликон.

С этой поры он сияет на небе над нами —

Выполнил просьбу прелестниц могучий отец!

Не озабочен теперь наш эстет племенами —

Стал он созвездием с гордым названьем «Стрелец»…

571

Так завершил эту повесть старинный знакомый

Слыша глашатая зов – приглашенье к пирам

В грот устремился кентавр, этим зовом влекомый,

И позабыл обращенье к межзвёздным мирам…

«Значит, рождён будет кто-то великим поэтом,

Незаурядным рапсодом под знаком Стрельца!

Но, к сожалению, я не узнаю об этом…» —

Думал Тесей, направляясь к покоям дворца…

Кентавромахия

572

Слуги царя утомились в нелёгкой работе —

Было накрыто для пира две сотни столов.

Гости-кентавры собрались всем племенем в гроте —

Им не по нраву была гладь дворцовых полов.

Пифосы с лучшим вином находились в пещере,

Мясо быков приносили им прямо с костров,

Пили и ели кентавры, как дикие звери,

Быстро они захмелели от винных паров.

573

А во дворце в это время запели рапсоды,

Город наполнился музыкой громких кифар,

С песнями царь Пейрифой там лишался свободы,

И получал за неё драгоценный «товар».

Он с Гипподамией пил виноградные соки —

Молодожёнам запретным являлось вино,

Чтоб не имели их дети в здоровье пороки —

Правило это Кипридой в закон введено.

574

Прямоугольник столов пополнялся едою,

Дивный её аромат возбуждал аппетит…

Вдруг прозвучали из грота призывы бедою,

И застучали копыта о ровный гранит.

Гости услышали возгласы Эвритиона,

Что возбуждали хмелеющих полуконей,

«Не за вином мы спустились сюда с Пелиона!

Женщин любовь нам напитков и мяса ценней!»

575

«Очень вредны для кентавров чудесные вина —

Быстро хмелея, становятся слишком смелы…» —

Но не услышали гости слова властелина —

Прыгнул к невесте кентавр, задевая столы.

Крепко схватил Гипподамию гость полупьяный,

Выскочил с нею неловко в большое окно,

Где появился тотчас отпечаток багряный —

Женщины кровь пролилась, как густое вино!

576

Кинулись быстро к оружию гости-мужчины,

Луки и копья лежали у них за спиной,

Вмиг оказался Тесей у привычной дубины:

«Не убежит с Гипподамией «конь» вороной!»

И побежал за кентавром герой обозлённый

(Не было в школе Хирона быстрей бегуна!):

«Скоро узнаешь, грабитель, вином опьянённый,

Как дорога для кентавров чужая жена!

577

Выбью из тела твою воровскую душонку,

И успокоится стадо, увидев твой труп!»

Бросил трезенец дубину кентавру вдогонку,

В спину ударила та, и присел вор на круп…

В залу ввалились другие кентавры гурьбою

С криками: «Женщины – наши! Хватайте скорей!»

Вынули люди клинки, что носили с собою,

И защищать стали дев от безумных зверей.

578

Выбежал вслед за Тесеем тиран фессалийский,

Сразу увидел кентавра с женой на плече,

Тот восседал на граните, как бог олимпийский —

Меч Пейрифоя сверкнул в предзакатном луче!

Взял осторожно Тесей Гипподамию в руки

И положил на траву, как дитя божества,

Раны на ней приносили ей страшные муки,

И не держалась на шее младой голова.

579

Эвритион встрепенулся, услышав властителя крики,

На Пейрифоя глазами сверкнул полуконь,

Пьяный, жестокий кентавр, по-звериному дикий,

Бил по граниту ногой, высекая огонь.

Грозно вскричал властелин Пейрифой женокраду:

«С этого дня для кентавров закрыт Пелион,

Вы опозорили племя своё и Элладу!

С радостью встретит в Аиде вас старый Харон!»

581

Эвритион зарычал, на царя нападая,

Рёвом своим заглушил повелителя речь…

Но покатилась в траву голова негодяя —

Точным был в крепкой деснице правителя меч!

Быстро метнулся к жене Пейрифой огорчённый,

Та без сознанья лежала на мягкой траве,

С трепетом в сердце, великой бедой удручённый,

Он прикоснулся губами к её голове:

582

«Не умирай, Гипподамия, я же с тобою!

Боги не смеют лишить нас любови земной,

Нет тебя краше под сферой большой голубою,

Многие годы ты будешь мне верной женой!»

Дева очнулась неспешно в страданье и страхе,

Очи смотрели на мужа с великой тоской,

Слёзы текли по щекам, как потоки в Инахе,

С жалостью царь вытирал их могучей рукой.

583

К ним подбежали целитель и царские слуги,

На руки взял осторожно жену Пейрифой,

Передавая её им, изрёк он супруге:

«Милая, скоро вернусь, лишь закончится бой!»

Гнев оскорблённого мужа заставил тирана

Пьяным безумным кентаврам устроить войну,

Он поспешил ко дворцу, где друзья и охрана

Сопротивлялись ведущему бой табуну.

584

Сходу Тесей и лапиф устремились в атаку,

Били нещадно друзья двухсердечных[89] зверей,

Те прекратили в испуге кровавую драку

И побежали трусливо от царских дверей!

Гости погнали остатки безумного стада,

Что устремилось к пещере в высоких горах,

В пыль превратилась мгновенно безумцев бравада,

Гнал их по скалам отвесным панический страх.

585