Великие хранители

Зиновий взмахнул крыльями и легко поднялся в небо. Молли кинулась к Мафи.

– Так ты из будущего!

– Да, – призналась пагль, – но об этом надо помалкивать.

Потом Мафи наклонилась и подняла два маленьких камня.

– Вот! Один останется у меня, другой возьмешь ты. Будем смотреть на камушки и вспоминать друг друга.

Молли заплакала.

– Не хочу расставаться.

Мафи обняла доберманиху.

– Я тоже. Но надо смириться с тем, что не всякая хотелка исполняется. Нам пора.

– Простите меня, – прошептала Аня, – я вела себя ужасно! Отвратительно! Марсия, Зефирка, вы с такой любовью одели, причесали меня, я стала самой красивой на празднике. И как отблагодарила добрых мопсих?!

По мордочке кошечки полились слезы.

– Даже очень хорошая кошка может совершить нехороший поступок, – улыбнулась лучшая портниха, – а если она поймет, что поступила неправильно, то ее непременно простят.

– Ты не выдала Жози, когда дерево, которое наклонил оборотень, слишком резко выпрямилось и забросило ее на гору, – напомнила Марсия, – а я сообразила: Аня поняла, где Жози, но промолчала.

– Да, – прошептала кошечка, – потому что подумала – вервольф мне совсем не друг, моя мечта стать красивее всех – глупость. Лучше я попытаюсь стать добрее всех.

Молли подошла к Ане.

– Мы можем вместе гулять в свободное время, читать книги.

– Да, да, – закивала Аня, – очень хочу с тобой дружить. Очень.

Мафи, Зефирка, Марсия, Жози, Куки посмотрели на Мулю.

– Спасибо, – закричала та, – спасибо! Огромное! Преогромное! Знаете, я почему-то уверена: мы с вами встретимся! Я отчего-то знаю: вы мои самые любимые, самые лучшие дети. Правда, смешно? Меня пока никто замуж не звал. И маленькая я! Почему мысль про детей в голове поселилась? Даже знаю, как их назову: Мафи, Зефирка, Марсия, Жози, Куки – в честь вас, а еще Феня и Капитолина! Мне нравятся такие имена.

Сестры бросились к Муле, обняли ее, расцеловали, потом встали в кружок. Появился розовый столб, он обнял всех пришельцев из будущего. Мафи закрыла глаза.

Эпилог

Прошло время. Мама Муля вернулась из больницы, и Черчиль рассказал ей о путешествии Марсии, Зефирки, Жози, Мафи, Куки в Древний Мопсхаус. Сначала Мулечка растерялась, потом заплакала, бросилась обнимать и целовать всех членов своей семьи, затем помчалась на кухню. В пять часов вечера на столе оказалось блюдо с наивкуснейшими кексами и чайники с ароматным какао. Когда все расселись, Зефирка осторожно спросила:

– Как думаете, если я съем два шоколадных кексика, я не потолстею?

– Думаю, нет, дорогая, – произнес ее муж, мопс Эрик, который вернулся из командировки в село Красивый Лес.

– И пару абрикосовых, – прибавила лучшая портниха.

– Они маленькие, – улыбнулась Феня, – а у нас семейный праздник.

– Ну, тогда уж и ежеклубничные, – облизнулась Зефирка, – и несколько кофейнобанановых.

Все засмеялись.

– Милая, на блюде сейчас шесть видов маффинов, – уточнил Эрик, – полагаю, тебе сегодня следует полакомиться по одному каждого, так сказать, сорта.

– И щедро намазать их ванильным кремом, – потерла лапки Зефирка.

– Я тоже люблю такую поливку, – оживился маленький Демочка, сын Фени и Черчиля, – а вот Долли ее терпеть не может. Она недавно приехала, теперь в мой садик ходит. У Долли есть старшая сестра – забыл, как ее зовут.

У сестры одна лапка, там, где когти растут, белая. И одного коготочка нет.

Кекс, которым наслаждалась Мафи, встал комом у нее в горле.

– Дема, ты знаешь, где живет Долли?

– В синем доме, в новом, они в нашу деревню переехали в тот день, когда ты разбила чайник!

– Вчера, – прошептала пагль, – я часто уничтожаю посуду, но чайник кокнула вчера рано утром. До этого только на день рождения Куки заварник уничтожила. Вчера! Они появились вчера!

– Папа Долли получил новую работу. Он теперь главный полицейский нашей деревни, – затараторил щенок. – Дядя Карл, который раньше служил, ушел в мир людей.

– А как зовут сестру? Ту, что с белой лапкой? – стараясь казаться спокойной, продолжила Мафи. – Без когтя?

– Забыл, – вздохнул Дема, – она уже старая, такая, как ты. Играть со мной не станет, вот и не помню ее имя.

Все засмеялись.

На террасу, где сидели жители Мопсхауса, вошли чихуа-хуа Антонина, французские бульдоги Мози, Роки и белка Матильда.

– Аромат кексов плывет над селом, – облизнулся Мози.

– Садитесь скорей, – захлопотала Муля.

А Мафи тихо встала, никем не замеченная выбежала на улицу и помчалась в новый дом, который недавно закончили строить на краю деревни. Она неслась, не чуя под собой лап, а когда оказалась у красивого коттеджа, начала что есть силы дергать за цепочку звонка.

Створка распахнулась, на пороге стояла молодая доберманиха.

– Покажи мне свои лапы, – забыв поздороваться, велела Мафи.

Собачка молча выполнила указание.

– Белолапкина, – дрожащим голосом произнесла Мафи, – Белолапкина! Это ты! Белолапкина.

Доберманиха, опять не произнося ни слова, расстегнула две верхние пуговицы своего платья. На ее шее, на красивой цепочке, висел самый обычный, серый, ничем не примечательный камень, который вставили в оправу.

Мафи тоже расстегнула свою кофту.