Великие художники: избранные жизнеописания

Между тем, видя, насколько Андреа за последнее время улучшил свою манеру, великолепный Оттавиано деи Медичи пожелал иметь картину, написанную его рукой. Андреа же, чувствуя себя обязанным этому синьору, который всегда покровительствовал большим талантам, и в особенности живописцам, и желая ему услужить, написал картину с изображением сидящей на земле Мадонны с младенцем, усевшимся верхом на ее коленке и повернувшимся к младенцу Иоанну на руках у старицы Св. Елизаветы, так хорошо и естественно написанной, что она кажется живой⁷¹. Впрочем, и все остальное написано с невероятным мастерством рисунка и исполнения. Закончив эту картину, Андреа отнес ее мессеру Оттавиано, однако, так как Флоренция в эти дни была окружена осаждавшими ее войсками, а синьор был занят совершенно другими мыслями, он, извиняясь перед Андреа и всячески его благодаря, предложил кому-нибудь ее продать. Андреа же так ему ответил: «Трудился я для вас, и она всегда будет вашей». «Да продай же ее, – настаивал Оттавиано, – а деньги возьми себе, ибо я знаю, что я говорю». И пошел Андреа восвояси, но никому, сколько его ни просили, он так и не захотел отдать этой картины, а когда кончилась осада и Медичи вернулись во Флоренцию, он снова принес ее мессеру Оттавиано, который теперь охотно ее взял и, поблагодарив художника, заплатил за нее вдвое. Ныне вещь эта находится в опочивальне его супруги, мадонны Франчески, сестры досточтимейшего Сальвиати, которая не меньше дорожит прекрасными картинами, оставленными ей ее покойным супругом, чем его друзьями.

Еще одну картину, равную почти Любви, о которой говорилось выше, Андреа написал для Джованни Боргерини; он изобразил на ней Богоматерь и младенца Иоанна Крестителя, протягивающего Христу подобие земного шара, а также очень красивую голову Св. Иосифа⁷². Паоло ди Терраросса, который был общим другом всех живописцев и который видел набросок вышеупомянутого Авраама, также захотел получить что-нибудь, написанное рукой Андреа, и вот он попросил его сделать копию с головы этого Авраама⁷³. Андреа охотно оказал ему это одолжение и сделал это так, что копия в своих небольших размерах по величию нисколько не уступала оригиналу. Паоло она очень понравилась, но когда он, полагая, что за нее запросят столько, сколько она стоила в действительности, спросил Андреа о цене, а тот потребовал за нее какой-то пустяк, Паоло вроде как даже застыдился и, пожав плечами, заплатил сполна требуемую сумму. Впоследствии картина эта была переправлена в Неаполь в…[Пропуск в подлиннике], где ее считают самой красивой и самой прославленной картиной из всех там находящихся.

Во время осады Флоренции, когда кое-кто из военачальников бежал из города, захватив с собой солдатское жалованье, Андреа было предложено изобразить их на фасаде дворца Подесты и на площади, причем не только этих военачальников, но и некоторых граждан, также бежавших и объявленных предателями, и Андреа обещал это сделать. Однако чтобы не заслужить себе этим, подобно Андреа дель Кастаньо, клички «Андреа повешенных», он это якобы поручил своему помощнику по имени Бернарде дель Буда⁷⁴. Сам же, сделав для себя потайной проход, через который он по ночам мог входить и выходить, написал эти фигуры настолько похожими, что они казались совсем живыми и натуральными. Солдаты, которые были написаны на площади на фасаде старой Меркатанции около Кондотты, были забелены уже много лет тому назад, чтобы их никто не видел, равно как были стерты и граждане, которые были целиком написаны его рукой на дворце Подесты.

Наконец, так как в последние годы своей жизни Андреа был очень близок с некоторыми из руководителей сообщества Св. Себастьяна, что за монастырем сервитов, он написал для них полуфигуру Св. Себастьяна настолько прекрасную, словно ему, когда он писал ее, и в самом деле казалось, что это были последние мазки, которые ему еще было суждено нанести на полотно⁷⁵.

По окончании осады Андреа все ждал, когда дела его поправятся, правда, не очень надеясь на удачный исход своей французской затеи. Флоренция наполнилась тогда солдатами и обозами, вернувшимися с поля брани, и среди этих солдат было несколько копейщиков, зараженных чумою, которые внесли в город смятение немалое и вскоре распространили заразу по всему городу. И вот то ли от страха, то ли от беспорядочного вкушения пищи и после всего, что он натерпелся во время осады, тяжело заболел и Андреа и, чувствуя себя бесповоротно обреченным, лег в постель, без каких-либо средств от своей болезни и без всякого ухода, так как жена его, боясь чумы, держалась от него как можно дальше. И умер он, как рассказывают, так, что никто этого не заметил. И члены сообщества Скальцо почти без всякого обряда похоронили его неподалеку от его дома, в церкви сервитов, где обычно хоронят всех, кто входит в это сообщество⁷⁶.