Великие княгини и князья семьи Романовых

Но вот Екатерина умерла, и на трон взошел Павел, а руководить великими княгинями стала Мария Федоровна. Мы уже знаем, как удручали заведенные ею порядки Елизавету Алексеевну. Вероятно, Анне приходилось еще тяжелее, ведь Мария Федоровна, как отмечали современники, «не терпела Великой княгини по какой-то наследственной вражде дома Вюртембергского с домом Кобургским».

Вести с родины тоже не радовали. Родители сильно нуждались, и Анна старалась посылать им деньги. Но их было немного. «Дорогой отец, вот тысяча дукатов. Надеюсь, они вам пригодятся, – пишет она накануне коронации Павла в Москве. – Я очень несчастна, что не могу послать больше, мне так хотелось бы вам помочь. Если бы только я могла располагать деньгами, которые предоставлены в мое распоряжение для приготовления туалетов к коронации. Здесь роскошь ужасает. Сколько нуждающихся можно было бы осчастливить теми деньгами, которые тратят на одно платье… Воистину это грех, швыряться деньгами, когда можно было бы употребить их с пользой».

А отношения с мужем становились все хуже. А. И. Тургенев пишет: «Связавшись с непотребною княжною Четвертинской, Константин вознамерился прогнать от себя законную супругу свою, Великую Княгиню Анну Федоровну… Великая Княгиня была беременна, а Константин, предавшись пьянству и разврату, невероятно и невозможно выразить какие причинял ей оскорбления! Великая Княгиня не только не жаловалась, но терпела все с кротостию. Даже единственный друг ее, императрица Елизавета, не все ведала, что Великая Княгиня претерпевала».

И тут оказалось, что маленькая Анна обладает более сильным характером, что предполагали все окружающие ее. Не видя никакой радости от брака, она решила во что бы то ни стало развестись со своим мужем.

Под предлогом болезни (предлогом не вымышленным, она действительно была больна, возможно, ее заразил муж) Анна уезжает на Богемские воды, не собираясь возвращаться в Россию.

Но, разумеется, все оказалось не так просто. О планах Анны узнали, прочитав ее переписку с Елизаветой Алексеевной, и Павел заставил ее вернуться в Россию. Но отношения между нею и мужем окончательно испортились, и вскоре после смерти Павла, когда престол занял Александр, великий князь Константин сам попытался избавиться от жены. Он объявил, что та ему изменяет, и предъявил «свидетеля» – своего приятеля, штаб-ротмистра Кавалергардского полка Ивана Линева, который согласился в обмен на уплату долгов заявить, что он – любовник великой княгини Анны.

«Глупая вдовствующая императрица Мария раскричалась, не хотела видеть Великую княгиню. На третий день гнуснейшей клеветы развратнейшего чудовища Константина прекрасная, кроткая, любезная Великая княгиня Анна Федоровна навсегда оставила Россию! Презреннейший Линев, получив отставку, поехал в чужие края, чтобы показать, что Анна Федоровна, будучи страстно влюблена в него, требовала, чтобы он находился при ней. Линев, таскаясь в чужих краях по трактирам и борделям, никогда не смел появляться перед Великой княгинею. В России все были уверены, что Линев – любовник Анны Федоровны, но ничего нет несправедливее в мире этой клеветы», – писал А. М. Тургенев.

Неизвестно, как бы решили возникшую проблему Екатерина II или Павел, но теперь на троне – либеральный Александр, который, к тому же, всегда сочувствовал невестке. И он позволил ей покинуть Россию.

Долгий развод

Анна вернулась в Кобург, к тяжело больной матери. Через два года Константин попросил развод: он хотел жениться на своей любовнице, княжне Четвертинской. Бывшие супруги вступили в переписку.

«Вы пишете, что оставление вами меня через выезд в чужие края последовало потому, что мы не сходны друг с другом нравами, почему вы и любви своей ко мне оказывать не можете, – писал великий князь. – Но покорно прошу вас, для успокоения себя и меня и устроения жребия жизни нашей, все сии обстоятельства подтвердить письменно, а также что кроме сего других причин вы не имеете. И это письмо, которое должно быть заверено, что оно действительно вами написано и подписано рукою российского полномочного министра или находящегося при нем священника, доставить немедленно к вашему покорному слуге Константину».

Анна не возражала. Зато возражала Мария Федоровна, да еще как! Она написала сыну возмущенное письмо. «Обратитесь к самому себе и вопросите совесть свою, оправдает ли она ветреность, горячность, вспыльчивость при начале несогласия, между вами и великой княгиней существующего, оказанное вами вопреки сильнейших моих представлений при возвращении вашем из инспекции в последнюю осень царствования покойного вашего отца, когда я в присутствии брата вашего просила, умоляла вас жить в супружеском дружелюбии, а вы противу всех стараний матери вашей остались непреклонны; спросите, говорю я, сами у себя: укоризны сердца вашего дозволяют ли вам помышлять о разводе».

Авторитет вдовствующей императрицы в вопросах придворной жизни и этикета был неизменно высок. Александр и Константин не посмели возразить матери, и решение вопроса пришлось отложить на добрых 19 лет.