Великие княгини и князья семьи Романовых

Уже после смерти Петра, в 1733 г., польский престол занял сын Фридриха Августа Август III, но официально его признали только три года спустя на варшавском сейме 1736 г., после окончания войны за польское наследство. Он не был сильным политиком, зато потратил громадные суммы на приобретение картин из знаменитых европейских музеев, за что поляки до сих пор ему благодарны. Он воевал с кумиром Петра III, Фридрихом Великим, но довольно неудачно: потерпел поражение, был окружен и вынужден бежать и скрываться в Польше.

Август III умер в 1763 г., когда Екатерина еще только взошла на престол. Она немедленно вмешалась в новые выборы польского короля и добилась того, чтобы поставить на эту «вакантную должность» своего любовника Станислава Августа Понятовского. Он оказался весьма достойным правителем и много сделал для Польши: реорганизовал польскую армию, способствовал процветанию искусств, созданию европейской системы образования.

Понятовский – католик, как и основная часть шляхты, но в Польше было немало протестантов и православных. Первые жили в основном в западных провинциях, в Кракове и Львове, а вторые селились на востоке страны. И те, и другие были поражены в правах. Это стало хорошим поводом для атаки на права самой шляхты. Фридрих «вступился» за лютеран, Екатерина – за православных, и в январе 1772 г. Пруссия, Россия и Австрия отщипнули каждый по хорошему куску территории от Польши (всего она потеряла тогда около трети территории). Современные историки считают, что это не инициатива Екатерины, ее вполне устраивал прежний status quo, и она пошла на первый раздел только под давлением Фридриха Великого.

Но как бы там ни было, в Польше началась гражданская война. Часть шляхты, при поддержке Франции, восстала против Станислава Августа и российского диктата. Разумеется, это восстание жестоко подавили: Суворов взял Краков и возвратил шпаги французским офицерам, сказав им: «Моя Императрица не воюет с вашим королем, вы не пленники мои, а гости!».

Его солдаты, а особенно казаки, не были так любезны с польскими обывателями. Польша вынесла все тяготы войны, а Суворов стал в народных сказках страшилищем, которым пугали детей: «Будешь плакать, придет Суворов с казаками и насадит тебя на пику!».

Сам Александр Васильевич после этой кампании просил увольнения. «Я исполнил долг свой, – писал он Бибикову, – и не желая притом зла стране, где находился. Никогда самолюбие не управляло мною, и я забывал себя при деле общем. Не привыкнув к светскому обращению, я сохранил простоту моей природы и свободу чувства. Мизантропия овладевает мною. Не предвижу далее ничего, кроме досад и горестей».

Но ему суждено вернуться в Польшу в 1794 г., для того чтобы подавить восстание молодых офицеров-патриотов под руководством Тадеуша Костюшко. Тогда Суворов заслужил среди поляков имя «кат (т. е. палач) Варшавы».

Причиной восстания Костюшко стал случившийся годом раньше второй раздел Польши, когда она прекратила свое существование как государство, а Станислав Август отрекся от польского престола и уехал в Петербург, где вскоре умер в Мраморном дворце. После этого раздела Россия получила белорусские земли до линии Динабург – Пинск – Збруч, восточную часть Полесья, украинские области Подолье и Волынь. К Пруссии же отошли Данциг, Торунь, Великая Польша, Куявия и Мазовия, за исключением Мазовецкого воеводства. Австрия во втором разделе участия не принимала, так как была вовлечена в войну с Францией.

После того как Суворов разгромил войска мятежников, он послал в Петербург депешу: «Ура, матушка, Варшава наша!». Екатерина ответила ему: «Ура, фельдмаршал Суворов!», тем самым сообщив полководцу, что он произведен до срока в высший военный чин.

«Мое правило – не производить никого не в очередь, – писала Суворову Екатерина, – но вы завоевали чин фельдмаршала в Польше».

Легенда гласит, что весьма эксцентричный Суворов, прочитав о своем назначении, принялся прыгать через стулья, выкрикивая имена генерал-аншефов, которых обошел, хотя они были старше его по возрасту и могли рассчитывать на производство в фельдмаршалы раньше Суворова: «Салтыков позади, Долгоруков назади, Каменский назади, а мы впереди!».

Для России взятие Варшавы – очередной триумф, для Польши – черный день. Разделы привели к тому, что польское государство 123 года отсутствовало на политической карте Европы. И весь XIX в. польские политики спорили о том, на что возложить вину за утрату независимости: на происки Екатерины и Фридриха или предательство интересов государства со стороны шляхты. Большинство считало решающим внешний фактор. А среди держав, разделивших Польшу, роль главного организатора отводилась Российской империи.