Великие княгини и князья семьи Романовых

Но Константин решил во что бы то ни стало узаконить свои отношения с Жанной. Анна Федоровна, как нам уже известно, не возражала против этого, руководствуясь своим принципом «живи и давай жить другим», и в марте 1820 г. последовало решение Синода о разводе великого князя.

Через два месяца, 12 (24) мая 1820 г., состоялась очень скромная и почти тайная свадьба в Королевском замке в Варшаве. Александр пожаловал брату огромное имение Лович в Мазовецком воеводстве, состоявшее из нескольких десятков деревень и фольварков, Иоанну возвели в княжеское достоинство Царства Польского под именем княгини Лович. Титул великой княгини, который обычно получали супруги великих князей, для нее был недоступен, его давали только принцессам по крови.

Иоанна Грудзинская

К сожалению, у Иоанны с Константином не было общих детей, и в Бельведерском дворце, где жили супруги, все чаще стала появляться давняя любовница великого князя Жозефина Фридрихс вместе со своим сыном – Павлом Константиновичем Александровым (он получил фамилию по крестному отцу – Александру I). Понадобилось вмешательство крестного Александра, для того чтобы мать и сын, щедро обеспеченные, покинули дворец. Позже Павел сделал военную карьеру и стал генералом русской армии. Еще один сын и дочь великого князя и французской актрисы Клары-Анны де Лоран – Константин Иванович Константинов и Констанция Ивановна – воспитывались князем Иваном Александровичем Голицыным, адъютантом великого князя. Сын также стал военным, а дочь вышла замуж.

После отъезда Жозефины с сыном из Варшавы семейная жизнь Константина текла на удивление тихо и мирно. В письмах к своему воспитателю Лагарпу великий князь признавался: «Я счастлив в своем семейном быту, наслаждаясь глубоким спокойствием, благодаря жене». Он доволен новой женой, новой страной и буквально купается во всеобщей любви. Возможно, он впервые обрел то, чего ему так не хватало в детстве.

В Петербурге, между тем, плелись интриги, зрели заговоры…

Междуцарствие

В марте 1820 г. императрица Елизавета Алексеевна написала своей матери: «Суть дела такова: уже несколько лет великий князь Константин имел любовницу, которая успела надоесть ему, да к тому же была еще и неверна. В конце концов он пожелал переменить свой образ жизни и жениться, но не на особе равного с ним положения, а на одной польской даме. Я бы не поклялась, что во всем этом нет польской интриги, и полагаю сие даже более вероятным. Он уже давно просил у Императора разрешения на развод, еще когда хотел жениться на княжне Четвертинской, но в то время сему воспротивилась Императрица-мать своим обычным непреклонным ответом: „Выбирайте особу вашего ранга, и я соглашусь“. Тогда она и не допустила сего таковым весьма разумным решением. Теперь же дела переменились, все приняло совсем иной оборот: она уже видит Николая и его потомство слишком близко к трону, чтобы способствовать их удалению от сего вследствие законного брака Константина, и поэтому уже согласна на мезальянс, при котором все возможные отпрыски оного будут отстранены от престолонаследия посредством официального акта. Это всех устраивает: Императора, могущего таким образом способствовать счастию нежно любимого брата, вдовствующую Императрицу, поскольку это обеспечивает трон тем, кого она называет своими истинными детьми, Николая, для которого корона уже давно весьма привлекательна, наконец, самого Константина, совершенно неамбициозного и с польскими вкусами; он даже готов еще при жизни Императора отказаться от своих прав на престол. Таково состояние дел, но я спрашиваю у людей беспристрастных: хорошо ли все это? В моей душе что-то столь сильно противится сему нарушению престолонаследия и связанным с этим побуждениям, что я не могу без боли думать и говорить об этом. И чем ближе день публикации манифеста, тем более угнетенной я себя чувствую, хотя никоим образом не позволяю себе осуждать – Господь рассудит! По крайней мере, готовящийся акт составлен так, что ничем не вредит репутации Анны. Она пожелала, чтобы всему была придана форма ее собственной просьбы в том смысле, что, будучи столь длительное время в отдалении от великого князя и не имея возможности вследствие нездоровья возвратиться к нему, она не желает быть препятствием тому счастию, каковое он может обрести в другом союзе. Синод счел возможным разрешить развод по одной только той причине, что она покинула своего супруга и в течение нескольких лет отказывается возвратиться к нему».