Великие княгини и князья семьи Романовых

А месяцем позже она пишет: «Посылаю вам злополучный манифест о разводе великого князя Константина, уже напечатанный в Петербургских газетах по-французски и по-немецки. Быть может, когда вы получите это письмо, оно еще не появится в газетах заграничных, но во всяком случае это – подлинный акт. Как и следовало ожидать, он наделал здесь много шума. По большей части порицают вдовствующую императрицу, вспоминая, что пятнадцать лет назад она сказала императору и великому князю Константину при таких же обстоятельствах, что согласна на развод только в том случае, если великий князь Константин изберет себе жену своего ранга. Спрашивают, почему теперь, в подобном же случае, она изменила свое мнение, и на это вполне резонно отвечают: из предрасположения к Николаю и его потомству!.. Все это доставило мне немало неприятных минут».

Теперь наступает очередь третьего брата, Николая, вступить в игру. Он – любимец своей матери, молод, весьма амбициозен, женат на дочери королевы Прусской Луизы, давней и яростной противницы Наполеона, в свое время выставившей против императора всю свою армию, а после ее разгрома – все свое женское обаяние. Причем победить Луизу, просящую о милосердии, Наполеону, по его собственному признанию, было гораздо труднее, чем одолеть знаменитое прусское войско. Но великая княгиня Александра Федоровна, жена Николая, совсем не похожа на мать. Она кротка, романтична, но главное – она родила мужу уже двоих детей – сына Александра и дочь Марию. У Александра и Елизаветы родились две дочери, которые умерли во младенчестве. У Константина же и вовсе нет законных наследников. И Николай прекрасно понимает, какие преимущества дает ему его семья.

Николай в воспоминаниях, адресованных своим детям, рассказывает такую историю: летом 1819 г. на маневрах в Красном Селе император Александр как-то раз за обедом завел с ним и с Александрой Федоровной разговор. Он сказал: «Что он чувствует, что силы его ослабевают, что в нашем веке государям, кроме других качеств, нужна физическая сила и здоровье для перенесения больших и постоянных трудов, что скоро он лишится потребных сил, чтобы по совести исполнять долг, как он его разумеет, и что потому он решился, ибо сие считает своим долгом, отречься от правления с той минуты, когда почувствует сему время. Что он неоднократно говорил о том брату Константину Павловичу, который, быв с ним одних почти лет, в тех же семейных обстоятельствах, притом имея природное отвращение к сему месту, решительно не хочет ему наследовать на престоле, тем более что оба видят в нас знак благодати Божией, дарованного нам сына. Что поэтому мы должны знать наперед, что мы призываемся на сие достоинство».

И далее Николай продолжает: «Мы были поражены как громом. В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали! Наконец государь, видя, какое глубокое, терзающее впечатление слова его произвели, сжалился над нами и с ангельскою, ему одному свойственною ласкою начал нас успокаивать и утешать, начав с того, что минута сему ужасному для нас перевороту еще не настала и не так скоро настанет, что, может быть, лет десять еще до оной, но что мы должны заблаговременно только привыкать к сей будущности неизбежной… Кончился сей разговор; государь уехал, но мы с женой остались в положении, которое уподобить могу только тому ощущению, которое, полагаю, поразит человека, идущего спокойно по приятной дороге, усеянной цветами и с которой открываются приятные виды, как вдруг разверзается под ногами пропасть…».

* * *

Александр I умер неожиданно для всех, 19 ноября 1825 г., далеко от столицы, в Таганроге, куда он повез на лечение больную туберкулезом Елизавету Алексеевну. Его смерть показалась многим такой странной, что почти сразу же родилась легенда: император не умер, он ушел в монастырь под именем старца Федора Кузьмича, чтобы отмаливать грех соучастия в убийстве своего отца – императора Павла Петровича.

Николай с семьей в этот момент был в Петербурге, а самый младший из братьев, Михаил, гостил у Константина и Жанетты в Варшаве. Именно Михаилу и поручает Константин отвезти в столицу акт об отречении. Поездка сопряжена с риском для жизни: Михаилу пришлось переправляться через Даугаву по тонкому льду. Но когда 3 декабря он прибыл в Петербург, выяснилось, что он привез вовсе не официальный документ, а письмо императрице, в котором, правда, Константин действительно отказывается от престола в пользу Николая. Но Николай не решается предать это письмо в Государственный совет.

Николай I

Александра Федоровна с детьми

Модест Корф, автор первой официальной книги о событиях декабря 1825 г., записал со слов Михаила его разговор с Николаем: «– Зачем ты это делал? – сказал Михаил Павлович, – когда тебе известны были акты покойного государя и отречение цесаревича? Что теперь будет при второй присяге в отмену прежней, и как Бог поможет все это кончить?

Объяснив причины своих действий, брат его отвечал, что едва ли есть повод тревожиться, когда первая присяга совершена была с такою покорностию и так спокойно.