Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Поводы к столкновениям с Литвой часто подавали мелкие пограничные князья, находившиеся в зависимости или от Москвы, или от Литвы. Между этими князьями возникали споры большей частью из-за границ земельных владений, а иногда и просто бывали обоюдные набеги с целью грабежа. Так, однажды посол Казимира жаловался, что подручные Москве князья Одоевские нападают на князей Мезецких, Глинских, Кроменских, Мосальских, что люди князя Ивана Михайловича Воротынского, перешедшего со своею отчиной в 1490 г. от Казимира к великому князю, нападают на литовские владения, что король еще не выпустил его из присяги и записи. Послу отвечали, что князья Мезецкие первые начали нападать, что Одоевские только мстили за их нападение, что Воротынский сам бил челом великому князю о принятии его на службу, что он сложил присягу перед королем чрез своего человека, а потому в Москве не понимают, как это король слугу великого князя называет своим. В том же году на службу великого князя перешли: князь Димитрий Федорович Воротынский, князь Иван Михайлович Перемышльский и князь Иван Белевский. Великий князь чрез посла Григория Путятина извещал об этих переходах Казимира, но тот заявил, что не выпускает из подданства ни князей Воротынских, ни Белевского князя, указывал на то, что Димитрий Воротынский перешел с «дольницей» (долей, уделом) брата своего, князя Семена, всю казну последнего взял себе, бояр и слуг его всех захватил и насильно привел к присяге на свою службу. Иван Васильевич отвечал на это, что князья Одоевские и Воротынские, как то известно было его предкам, великим князьям, да и литовским великим князьям, служили на обе стороны с отчинами, и теперь эти старые слуги приехали служить к ним, великим князьям, в Москву. Случалось и так, что одни из князей-родичей служили Москве, другие — Литве, как было с князем Одоевскими. Одоевские князья — Семеновичи, служившие Москве, — заняли отчину Федора Ивановича Одоевского, схватив его мать, когда сам он был в отсутствии. Король извещал об этом великого князя. Такая же история случилась и с князьями Белевскими, Андреем и Иваном Васильевичами, из которых последний перешел на службу в Москву, взяв себе отчину брата Андрея, а третьего брата, Семена, насильно заставил целовать крест на том, что он не будет служить королю. Относительно Одоевских Иван Васильевич сказал, что у них идет спор о вотчине, о большом княжении по роду, по старшинству, что на большом княжении должен быть слуга его, великого князя Московского, Иван Семенович, а потому король велел бы урядиться Федору с братом, кому из них годится быть на большом княжении; в противном случае великий квязь, чтобы уладить это дело, пошлет своего боярина, а король пусть пошлет своего пана. Чем это кончилось — неизвестно[463]. Относительно Бельского по летописям известно следующее: в 1482 г. в Литве был мятеж: отчичи Ольшанский, Олелькович и Федор Бельский захотели «отсести от великого князя Литовской земли по реку Березыню»; намерение их открылось, и король казнил Ольшанского и Олельковича, а Бельский бежал в Москву, не успев захватить жену, с которой венчался накануне бегства. Она была схвачена, и несмотря на то, что Иван Васильевич требовал ее, ее не отпустили. Бельский получил от великого князя г. Демон и Мореву[464]. Впоследствии его постигло несчастие. Есть известие, что король Казимир подослал в Москву как бы на службу к великому князю князя Лукомского, которого приводил к крестному целованию на том, чтобы великого князя Московского «убита, или окормити зелием, да и зелие свое с ним послал, и то зелие у него [Лукомского] выняли». Князь Лукомский и замешанный в его дело латинский толмач, поляк Матиас, в 1493 г. были казнены вместе с братьями Селевиными, которые подверглись казни за переписку с Александром Казимировичем. При расследовании этого дела князь Лукомский оговорил князя Федора Ивановича Бельского в намерении бежать в Литву. Справедлив или несправедлив был этот оговор, но Бельского сослали в Галич[465].