Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Когда Синеус и Трувор скончались, Рюрик переселился из Ладоги в Новгород и начал раздавать города мужам своим[556]. Но уже второй князь, Олег, перенес свою резиденцию на юг, в Киев, который занимали Аскольд и Дир. В Новгороде он оставил варягов, которым новгородцы «мира деля» должны были давать дань в 300 гривен, «еже до смерти Ярославле даяше варягом»[557]. Очевидно, князь этим распоряжением исполнял свой долг — поддерживать порядок и защищать граждан от внешних врагов. С перенесением столицы на юг и внимание летописцев как бы отвлекается от севера: они интересуются более югом, где жил и действовал великий князь. Впрочем, по некоторым отрывочным известиям наши историки[558] находят, что связь Новгорода с Киевом и киевскими князьями не прерывалась. Так, в 903 г. Игорь женился на Ольге, родом псковитянке[559]: Ольга, будучи великой княгиней, ездила по Новгородской земле и установливала погосты и дани по р. Мете и Луге[560]. Это указывает на то, что Новгород наравне с Киевом вполне признавал ее власть. Но в 970 г., когда Святослав раздавал сыновьям уделы, оказалось, что Новгород был без князя и, может быть, без его представителя: пришедшие в Киев новгородцы требовали себе князя и даже грозили: «аще не пойдете к нам, то налезем князя себе» (разумеется, в другом месте)[561]. «Абы пошел кто к вам!» — отвечал Святослав. Действительно, старшие сыновья великого князя отказались идти в Новгород. Тогда Добрыня подговорил послов просить Владимира, матерью которого была ключница Малуша, сестра Добрыни, и Святослав охотно отпустил его вместе с его дядей[562]. Н. И. Костомаров[563] говорит, что князья неохотно шли в Новгород потому, что тот пользовался известной автономией, при которой князь не мог свободно распоряжаться в управлении землей. Как бы то ни было, но младший из сыновей Святослава, Владимир, пошел к новгородцам.

Кто же управлял Новгородом до тех пор? За отсутствием летописных известий на этот вопрос можно отвечать только гадательно. Игорь и Святослав, надо заметить, слишком поглощены были делами на юге, чтобы строго и неуклонно следить за автономным Новгородом; в Новгороде, вероятно, со времен Олега продолжали исполнять обязанности князя те же варяги, которые, при совершенном невнимании киевских князей к своей первоначальной резиденции, могли самовольно вмешиваться в не подлежащие их ведению дела по управлению Новгородом. Потому-то, может быть, новгородцы так настойчиво и требовали себе князя у Святослава. Но есть еще предположение[564], что Новгород управлялся кем-нибудь из родственников княжеского дома, о которых упоминается в договоре Игоря с греками. Как бы то ни было, к новгородцам пошел Владимир. Однако отношения его с Новгородом были, должно быть, не совсем удовлетворительны: так, когда, уже по смерти Святослава (умер в 972 г.), Олег погиб в столкновении со старшим братом, Ярополком, Владимир, опасаясь честолюбивых замыслов последнего, обратился за помощью не к новгородцам, а ушел за море к шведам (это было в 977 г.); новгородцы же в его отсутствие без всякого сопротивления приняли к себе посадников Ярополка. Между тем Владимир, пробыв два года в Швеции, возвратился с варягами и выгнал из Новгорода Ярополковых посадников; с теми же варягами он добыл и Киев. Естественно, что варяги чувствовали себя хозяевами в этом деле, почему и требовали откупа по две гривны с человека. Владимир, однако, отделывался одними обещаниями, так что варяги, наконец, начали просить его, чтобы он показал им «путь в греки»; князь исполнил их просьбу, но лучших, более храбрых, оставил при себе и раздал им города[565].

В каких же отношениях с новгородцами был Владимир, заняв киевский великокняжеский стол? Костомаров, предполагая, что Новгород совершенно, так сказать, отбился от власти великого князя, говорит, что Владимир при помощи, вероятно, тех же варягов, которые помогли ему овладеть Киевом, покорил Новгород и в продолжение всего княжения своего относился к нему как победитель к побежденному. Не знаем, насколько верно это предположение; видим только, что со времени занятия Киева Владимиром летопись мало дает материалов для суждения об отношениях Новгорода и великого князя. Летописцы говорят, что в 980 г. Владимир посадил в Новгороде дядю своего, Добрыню, с которым в 985 г. ходил на землю Болгарскую; затем под 990 г. отмечают, что Владимир начал ставить города по Десне, Остеру, Трубежу, Суле, Стугне «и насели их словены, сиречь ноугородцы, — кривичи, сиречь смолняны, и чудью и вятичи»[566].