Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Новгород, нет сомнения, был несравненно сильнее Пскова. Однако при неопределенности административного устройства, которая давала возможность всякому проходимцу из пустяков, из личных корыстных целей поднять на ноги всех новгородцев, замутить воду и ловить в ней рыбу, — при таком устройстве Новгород мог быть по временам даже бессильнее Пскова, где, как в пригороде, дела должны были идти согласнее, плавнее. Но главная причина беззаботного отношения Новгорода к попыткам Пскова сделаться самостоятельным заключается в том, что Новгород без поддержки главных пригородов и особенно сильного больше других Пскова против окружавших его со всех сторон врагов совершенно потерял бы свое значение центра северного славянства, а затем и значения торгового. Припомним следующий факт. В конце XII в. в Новгороде сидел Ярослав Владимирович, который одного из своих сыновей, Изяслава-Михаила (умер в 1198 г.), посадил в Великих Луках, и для чего? Чтобы он был «от Литвы оплечьем Новугороду»[1071]. Оплечье, стража на границе с вражеской землей, — это самый существенный интерес такого города, как Новгород, который желал быть первенствующим на земле и стремился упрочить свое благосостояние посредством торговли. Как же иначе он должен был бы относиться к своим оплечьям, по крайней мере главным, если не делать им до некоторой степени поблажки? Вот тут-то и есть, как нам кажется, причина того сумбура в отношениях Новгорода и Пскова, тех как бы независимых и в то же время зависимых отношений Пскова с Новгородом, следы которых явно проходят чрез всю начальную историю Пскова до половины XIV в. Вспомним при этом, что Псков и получил-то автономию именно по поводу нужды в нем, какая возникла в 1348 г. у Новгорода в его борьбе со шведами.

Что касается состояния и деления самого города в древнее время, то относительно этого до нас дошли некоторые, хотя и отрывочные, сведения. Центр, как и в других древних городах, назывался Детинцем; первоначальные укрепления его были деревянные, и только князь Довмонт обвел его каменной стеной, которая и называлась, да и теперь ее остатки называются Довмонтовой стеной; он находится на мысу, образуемом правым берегом р. Великой и левым — р. Псковы; внутри его была церковь Святой Троицы, основанная святым князем Всеволодом — Гавриилом. При расширении города за Детинцем образовалась новая часть, которая носила название Крома или Кремля; в этой части в числе прочего находилось торговище; она также была обнесена стеной и носила название Застенья, или Средний город, — по отношению к Детинцу и дальнейшему приращению города. К Среднему городу примкнул впоследствии посад Полонище, который также вошел в состав города и в 1465 г. также был обнесен стеной. Запсковье в XV в. было окружено деревянной стеной, которая впоследствии была заменена каменной. Поселение на левой стороне р. Великой уже в XIII в. было известно под именем Завеличья и было впоследствии средоточием иноземной торговли.

Подобно Новгороду Псков также делился на концы, из которых нам известны только шесть (может быть, их и было только шесть): Торговый, Городской, Больвинский, Опоцкий, Острый и на Запсковьи Богоявленский. В летописи[1072] относительно концов, в частности, находится следующее известие под 1468 г.: «Весь Псков поделиша по два пригорода на вен концы, коему же концу к старым пригородом новыя жеребьем делили». Таким образом, говорит К. Н. Бестужев-Рюмин[1073], концы в Пскове составляли свои особые общины и имели отношение к земле, неизвестные в Новгороде; они не были простыми административными единицами, а составляли общины, из объединения которых слагался город. Концы имели свое управление, своих выборных старост; кончанские бояре, купцы и черные люди, как и в Новгороде, принимали деятельное участие в делах Псковской земли.

Концы, в свою очередь, делились на улицы, которые также составляли свои общины; уличане носят название соседей[1074]. У Пскова, как и у Новгорода, были свои пригороды, но ниоткуда не видно, чтобы они имели такое же политическое значение, как пригороды новгородские. Следующее летописное известие лучше всего характеризует отношения пригородов к Пскову: «Псков успалився испродал [подверг наказанию, пени] Опочан, а взял 100 рублев, да дали князю Ярославу, что они повесили татя коневого, а без псковского повеления». Следовательно, пригороды в важных делах должны были обращаться к Пскову[1075]. Сословия в Псковской земле встречаем те же, что и в земле Новгородской, это — бояре, купцы, земцы, получившие землю в кормление с обязанностью службы; сельское население носило название смердов, обязанных князю и Пскову данью и работами[1076].

Но обратимся к краткому изложению истории Пскова до 1348 г., когда он сделался автономным и стал называться младшим братом Господина Великого Новгорода.