Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

В 1232 г. псковичи помирились с Ярославом и взяли от него в князья сына Мстислава Мстиславича Удалого Юрия Мстиславича[1096]. Однако партии не умолкали в Пскове, и в 1240 г. некто Твердило изменой отдал Псков немцам, которые завели в нем свое управление; одним из правителей был и этот Твердило. Но в 1242 г. Александр Ярославич освободил Псков[1097], и с этого времени до 1266 г., т. е. до князя Довмонта, в Пскове были, так сказать, только случайные князья: в 1255 г. в Пскове засел бежавший из Твери князь Ярослав Ярославич[1098], но его вскоре перетянули в Новгород; затем, опять случайно, в 1257 г. в Псков бежал из Новгорода сын Александра Невского Василий[1099], а в 1266 г., когда Новгород опять принял к себе князя Тверского Ярослава Ярославича уже в качестве великого князя Владимирского, в Пскове посажен был его сын Святослав. В том же 1266 г. в Псков прибежал из Литвы, вследствие происходивших там междукняжеских усобиц, князь Довмонт со всем своим родом; он принят был с честью, крещен (с именем Тимофей) в соборной церкви Святой Троицы и посажен на Псковском столе[1100].

Количество воинских подвигов Довмонта хотя и не соответствует продолжительности его княжения (он княжил до 1299 г.), тем не менее эти немногие подвиги были истинно геройскими. Уже в год прибытия в Псков Довмонт ходил с псковичами на Литву и возвратился с победой[1101]. Вероятно, любовь, с какой псковичи приняли Довмонта, была причиной того, что Ярослав Ярославич хотел идти ратью на нового псковского князя, совместника его сына, и только несогласие новгородцев удержало великого князя от исполнения своего желания[1102]. В 1267 г. Довмонт с псковичами и новгородцами опять ходил на Литву; ходил из Новгорода вместе с другими русскими князьями на ливонских немцев, участвовал в битве при р. Кеголе[1103], а в следующем, 1268 г. «прошед горы непроходимый и Вируян плени и до моря и повоева поморие», возвратился в Псков с многочисленным полоном[1104]. В 1271 г. немцы тайно пришли в Псковскую область и взяли несколько сел — Довмонт выступил и разбил их на реке Мироповне[1105], а в следующем, 1272 г. немцам опять пришлось испробовать тяжелый меч Довмонта. Рижский магистр («местер»), говорит летописец, узнав о мужестве и храбрости Довмонта, задумал пленить дом Святой Троицы (т. е. Псков), а псковичей поубивать; Довмонт, когда до него дошел слух об этом, приходит в Троицкий собор, кладет меч свой[1106] перед алтарем и со слезами молится; игумен Исидор со всем иерейским чином берет меч, препоясывает им князя и благословляет на борьбу. Тогда Довмонт, исполнясь «ярости мужества», не дождавшись даже большого новгородского полка, вышел против врагов только с наличными воинами, разбил немецкие полки, самого «местера» ранил «по лицу», сжег чудские селения и возвратился в Псков с большим полоном[1107]. Если в данном случае и можно чувствовать в летописце некоторый дух местного патриотизма, то можно и то вывести из его известий, что он не был современником описываемых событий, и если писал о данном факте с некоторой восторженностью, то были же на это какие-нибудь причины… Но закончим о Довмонте: в 1281 г. он ратовал за своего тестя великого князя Димитрия Александровича[1108], а в 1299 г. совершил последний в своей жизни подвиг — разбил напавших на Псков немцев, из которых многие были взяты в плен и отправлены во Владимир к великому князю[1109]. В том же году Довмонт скончался[1110].

После Довмонта мы видим в Пскове какого-то литовского князя Давыдка, которого некоторые из наших историков, едва ли справедливо, считают сыном Довмонта. Благоговение, с которым псковичи относились к Довмонту до, а тем более — после смерти, не позволило бы летописцу говорить неопределенно о Давыдке как о сыне, можно сказать, обожаемого в Пскове князя. Во всяком случае, об этом Давыдке или Давиде мы знаем из летописей только то, что в 1322 г. он был в Пскове[1111], что в 1323 г. (значит, успел уйти в Литву) псковичи посылали к нему с приглашением прибыть в Псков. Князь Давид в том же году приехал и ходил с псковичами в немецкую землю до Колываня[1112]. Более об этом князе летописи ничего не говорят. Затем в Пскове два раза сидел тверской князь Александр Михайлович, при котором псковичи сделали в 1331 г. неудачную попытку обособиться от Новгорода в церковном отношении. Александр, как известно, вместе с сыном Федором был убит в Орде в 1339 г.[1113]