Великие личности и эпохи через литературу

В романе «Сибуми» Треваньян все повествование выстраивает на базе древней японской игры го. Эта игра, описание ее фантастических правил, и становится сюжетным стержнем или строгой схемой романа. Можно сказать, что именно игра го буквально мифологизируется в произведении Треваньяна, через призму правил игры рассматриваются политические интриги Японии конца Второй мировой войны, тайные войны спецслужб и т. д. Движение на доске косточек воплощается в виде определенных жизненных ситуаций. У главного героя романа «Сибуми» есть и свой сильный соперник, с которым он и ведет непрекращающийся поединок на протяжении всего романа. Го постепенно и становится тем самым магическим предметом, от обладания которым могут зависеть судьбы целого мира. Однако в этих порой увлекательных умозрительных литературных построениях нет и не может быть никакого раскрытия психологии героев. Здесь также нет места для сложных философских проблем бытия. Отсутствует в подобных фэнтези и метафоричность повествования, когда за сказочными элементами сюжета автор пытается скрыть некие общечеловеческие проблемы, как это мы видели в тетралогии Ле Гуин.

Воздействие книг-схем носит чисто внешний характер, а релятивность в области нравственных ориентиров заключает немалый деструктивный элемент.

Элементы жанра фэнтези проникли не только в триллер, но и в хоррор. Так, знаменитый и наиболее популярный американский писатель Стивен Кинг, создавая свою замечательную повесть «Обезьянка», которая вошла в сборник «Команда скелетов» (Skeleton Crew, 1985), явно ориентировался на китайскую мифологию. Главным героем этой повести является некая плюшевая обезьянка, которая своей игрой на маленьких тарелочках каждый раз предрекает чью-то смерть. Именно эта обезьянка всю жизнь преследует рассказчика, все время всплывая в самый неподходящий момент из глубин его памяти.

В этой повести С. Кинг попытался дать некий вариант психоанализа своего героя. Комплексы вины, идущие еще из детства, словно определили всю дальнейшую взрослую жизнь Хола. Война с игрушечной обезьянкой как с воплощением вселенского зла становится сюжетным центром повести. Именно столкновения злого и доброго начал и наличие конкретного магического предмета плюс ясно очерченная мифологема – все это позволяет говорить об очень ярких чертах жанра фэнтези. Но именно сама плюшевая обезьянка и является той художественной деталью, которая и привязывает все повествование С. Кинга к китайской мифологии. Так, по данным словаря Кирло, обезьянка является чисто китайским символом, ориентированным на изображение подсознательных импульсов – как положительных, так и отрицательных. Подробнее с текстом повести можно ознакомиться в приложении к данной книги в переводе автора этой монографии.

Следующей по популярности, пожалуй, можно назвать египетскую мифологию. Скорее всего, авторов, работающих в жанре фэнтези, здесь привлекает седая древность этой мифологической системы. Получается так, что сама тема призвана придать писаниям некой солидности и фундаментальности, ведь египетская мифология древнее как греко-римской, так и библейской, то есть таких систем легендарных сказаний о богах и героях, которые легли в основу всей западноевропейской цивилизации.

Из современных писателей, работающих в данном направлении, прежде всего следует назвать Роджера Железны. Свой роман «Создания света – создания тьмы» (1969) автор подчеркнуто строит на основе сказаний Древнего Египта. Правда, назвать это произведение чистым фэнтези, пожалуй, нельзя. Скорее всего, это фэнтези с элементами киборг-фэнтези, где древние боги выступают в роли своеобразных инженеров, изобретателей новых моделей роботов. При чтении этого романа создается впечатление, будто присутствуешь на выставке авангардной скульптуры, где живые, реальные формы причудливым образом сочетаются с холодными металлическими конструкциями.

Р. Железны, бесспорно, нельзя отнести к авторам, пишущим в строгих схематических рамках. Нет, перед нами подлинный художник слова, но тяготеющий не к так называемому магическому реализму как к универсальному явлению современной литературы, а скорее, к традициям литературы американского модернизма, когда в каждой фразе создается некое свое лингвистическое пространство, своя модель вселенной, которая преподносится автором с интонацией черного юмора. Именно этот юмор является наиболее яркой стилистической особенностью писателя, которая и позволяет хоть в какой-то мере поставить творчество Р. Железны в контекст творчества американских модернистов, например Т. Пинчона («Радуга гравитации»). У читателя может создаться впечатление, что Р. Железны в большей мере склонен к так называемой самоиронии, которая и не позволяет уж слишком увлечься порою достаточно громоздким мифотворчеством. Как отмечал другой известный американский писатель и теоретик жанра фэнтези и научной фантастики, Харлан Эллисон, «подобным чувством юмора, надо полагать, обладал Торквемада…»