Великие любовницы

Екатерина никак не могла взять в толк, и мы ее в этом можем понять, что нашел в этой увядающей женщине такой еще молодой мужчина, как король. Может, Диана знает какое-то заговорное слово, позволяющее каждую ночь заманивать в свою спальню венценосного любовника? Для того чтобы попытаться разгадать эту тайну, королева пошла на по меньшей мере неуместный шаг, о котором сообщил нам Брантом:

«Некий король в свое время очень любил некую весьма красивую и честную даму, причем любил так сильно, что все считали его околдованным – он не глядел на других дам, включая его жену, с которой встречался лишь изредка. Это сильно задевало королеву, которая чувствовала себя достойной тоже получить столь лакомый кусочек… Посему, поделившись своей печалью с одной из своих фрейлин и заручившись ее поддержкой, она решила подглядеть за любовными играми ее мужа и этой дамы. И она распорядилась проделать несколько дыр в полу над комнатой оной дамы, дабы видеть, что они будут делать вместе, и любоваться этим зрелищем. И вот их взору предстала прекрасная дама с белым, красивым и очень аппетитным телом, одетая в ночную рубашку, наполовину открывавшую взору ее прелести. Они увидели, как она ласкала своего любовника, жеманничала, резвилась, а любовник отвечал ей тем же. Как они покинули кровать и в одних ночных рубашках легли на пушистый ковер у кровати и слились там, дабы достичь большего наслаждения. И королева, увидев все это, зарыдала и сказала, что муж ничего подобного с ней не делает и не совершает тех безумств, на которые идет с другой… Однако потом она успокоилась и решила впредь об этом не думать. И самое большее, что она смогла сделать, так это свести все к шутке».

Таким образом, любопытство Екатерины не дало ей ключа к разгадке тайны, а страсть Генриха к Диане не только не стихала, но, казалось, со временем становилась еще более пылкой. Количество предоставляемых ей благ все увеличивалось, а Диана принимала их с все возраставшей жадностью. 8 октября 1548 года Генрих присвоил любовнице титул герцогини де Валантинуа со всеми прерогативами, которые полагались ей в этом новом статусе. Обладая, как нам уже известно, практическим складом ума, она сразу же реорганизовала управление своим имением, чтобы получать с него больше доходов. Контролируя каждую пядь земли, она была беспощадна к своим испольщикам и не давала им отсрочек по арендной плате. Ее алчность не ограничивалась эксплуатацией своих земель, она завистливым взором глядела и на чужие и искала случая завладеть ими за бесценок. Письмо, которое она направила одному из своих управляющих, демонстрирует нам методы нашей героини: «Узнайте, как идут дела у известного вам человека, и дайте мне знать, какие у него трудности, не показывая притом, что это меня интересует. Сообщите мне также, какими он может располагать средствами, и никому не говорите о подарке, который сделал мне король».

Накидывая завесу стыда на свои финансовые операции и на всевозможные подарки, которые она получала от короля, Диана, напротив, старалась показать всем и вся пламенность чувств, которые он к ней испытывал. При торжественном въезде в славный город Лион именно «королева сердца» была рядом с королем, которого приветствовали горожане, а законная его жена смогла составить ему компанию только на другой день. Такое неприкрытое выражение преданности своей фаворитке все больше и больше беспокоило Екатерину Медичи: она опасалась, что в любой момент венценосный супруг может с ней развестись. Однако это не входило в планы Дианы. Такая «покладистая королева» очень устраивала – другая на месте Екатерины была бы, несомненно, менее уступчива. И поэтому герцогиня де Валантинуа решила предоставить ей чрезвычайную «компенсацию», которая позволила Екатерине чувствовать себя в безопасности от капризов мужа: 10 июня 1549 года Екатерина была официально провозглашена королевой Франции и помазана на царство в соборе Сен-Дени в присутствии своей «добродетельницы», которая, казалось, и организовала эту церемонию.

Могущество нашей героини продолжило укрепляться и в дальнейшем. Оно касалось как внутренней политики королевства, так и политики военной. Последнее проявилось, когда король снова начал войну против австрийского дома. Ж. Гиффрей очень точно описал деятельность фаворитки такими словами:

«В делах больших, как и в делах не столь важных, повсюду проявлялось вмешательство герцогини. Нужны были субсидии, амуниция, подкрепления для защиты границ? Самые великие полководцы были вынуждены просить об этом Диану. Она отвечала им оскорбительными и унизительными фразами, но что ж тут поделаешь, приходилось сносить».