Великие правители

Тохтамыш вступил в переговоры с Витовтом и обещал в случае успеха передать Литве все московские земли. Это было зафиксировано в ярлыке (так в Золотой орде назвались документы).

У Витовта были попытки предпринимать совместные боевые действия с Тохтамышем, но они оказались крайне неудачны. И князь избрал иной, династический ход — организовал брак своей единственной дочери Софьи с сыном Дмитрия Донского Василием. Софья была его дочерью от второй жены, Анны Смоленской. Вообще надо сказать, русские княжны пользовались все большим и большим вниманием в европейской династической политике. При этом некоторые подобные браки были лишь фикцией, особенно те, которые заключались в малолетнем возрасте. Выдавая дочь за русского князя, Витовт планировал в далекой перспективе объединить под своей властью литовские и московские земли.

Брак был заключен в 1391 году, а уже в следующем, 1392-м, Ягайло объявил Витовта Великим князем Литовским, но под своим номинальным верховенством.

Витовт не сразу на это отреагировал: ближайшие три года он провел в привычных делах — походах и боях. В 1395-м овладел Смоленском и сделал его вассальным владением Литовского княжества. Казалось бы, всерьез подобрался к Москве.

Для Литвы тевтоны, безусловно, были куда более страшным противником, чем Москва. Дело в том, что католическая церковь в своей конфессиональной политике была гораздо более склонна к насилию, принудительному обращению всего населения в свою веру, чем православная. Возможно, причина в том, что католическая церковь изначально обладала очень мощными политическими рычагами и главное — почти полной независимостью от светской власти. В православии ничего подобного не было, и, вероятно, поэтому православная церковь не столь тоталитарна.

В результате, когда народы оказывались между угрозами, католическая казалась им более страшной. К этому выводу пришли и Ягайло, и Витовт, опять объединившиеся против Тевтонского ордена. Ягайло стал привлекать Витовта к решению административных вопросов. Дело явно шло к прочному примирению.

Тевтоны же набирали силу. Они очень обогатились на территории бывшей Пруссии, по-немецки деловито организовав хозяйство и торговлю. Надо помнить, что цивилизация этой эпохи развивается экстенсивно — за счет расширения земель.

К тому же Орден славился военной дисциплиной и жестокостью. Былые идеи помощи бедным и болящим были давно забыты рыцарями. Появилось много фигур в верхушке Ордена, легко нарушавших все обеты. И в народе нарастала неприязнь к тевтонам.

Опасаясь Ордена, соседние народы решили попробовать объединиться. Есть версия, что, например, Ян Жижка, будущий национальный герой Чехии, в числе добровольцев из этой страны принял участие в войне с Орденом.

Войска сошлись в 1410 году у деревни Грюнвальд.

Самый яркий источник, повествующий об этой битве, — «История Польши», написанная на латинском языке хронистом Яном Длугошем. Этот замечательный человек родился вскоре после сражения — в 1415 году, окончил Краковский университет, был архиепископом Львовским, воспитателем детей короля Казимира IV, участвовал в переговорах с Тевтонским орденом. Он подробно и увлекательно описал Грюнвальдскую битву.

Ян Матейко. «Грюнвальдская битва. Ян Жижка. 1878 г.

Официально войска союзников — Королевства Польского и Великого княжества Литовского — возглавлял Ягайло. Он стоял на холме со знаменем и символизировал единение народов. А Витовт руководил боем де-факто.

Длугош упоминает, что над полем пронеслась стая ворон, причем в сторону рыцарей, будто предрекая их поражение. А поляки, литовцы и их союзники увидели в небе крест. Это означало их будущую победу.

Битва длилась непрерывно три дня. Участвовало не меньше 30–40 тысяч человек с каждой стороны.

Витовт сыграл в этом сражении очень важную роль. Он поставил в центр своего войска три линии тяжело вооруженных спешенных русских витязей-смолян. Подобный прием применял Генрих II Плантагенет в сражениях против французов во время Столетней войны. Пешие должны были принять на себя главный удар сильнейшей части орденского войска — конницы — и погибнуть, потому что уйти они не могли. Рыцари в тяжелом вооружении начала XV века — пешком передвигаться не могут. Смоляне должны стоять как стена. И они это сделали. Даже Длугош, который не питает симпатии к русичам, пишет, что они покрыли себя бессмертной славой.

Тем временем легкая литовская пехота, ополченцы из крестьян и бедные рыцари, дрогнула и обратилась в бегство, опасаясь быть затоптанной тяжелой конницей тевтонов. Важную роль сыграло то, что Витовт очень хорошо знал местность. Ему было известно, что впереди озеро, воины далеко не убегут. Он догнал их, перестроил и вернул.

Как пишет Длугош, над полем пронеслось: «Литва возвращается! Литва возвращается!» Это прозвучало как симфония надежды.

Победа в Грюнвальдской битве была очень важна для Витовта. Но того, о чем он, видимо, мечтал всю жизнь, не случилось — королевской короны он не надел.