Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

В начале 1890-х годов (когда самого сказочника уже не было на этом свете) Хансен, так и не ставший большим актером, оказался в России. Надо было как-то зарабатывать на жизнь. И Хансен решил переводить сказки своего великого соотечественника, ведь до 1894 года они печатались в России не в переводе со шведского, а с немецкого или английского (помните «Дюймовочку»?). К тому же в Петербурге Хансен женился на русской девушке Анне и окончательно обрусел, став Петром Годфридовичем Ганзеном. Анна с детства учила немецкий и датский языки, так что неловкости общения не существовало. Более того, она, давно прочитавшая сказки Андерсена в оригинале, воодушевленно поддержала мужа в его затее с переводами. Вдвоем они и осуществили переводы для собрания сочинений Андерсена, вышедшего к его 90-летнему юбилею.

Переводы эти оказали огромное влияние на развитие всей культуры России. Они до сих пор считаются непревзойденными. Мы и сейчас наслаждаемся ими. А вот современники так отозвались на выход их в свет: «Благоухающая поэзия Андерсена впервые предстала читателям во всей своей чарующей прелести». Такой отзыв написал ведущий издатель того времени Иван Горбунов. И еще он заметил: «Если бы лучшие писатели мира нашли себе таких переводчиков!..»

А вот Андерсен нашел! И самым невероятным способом: «Я уверен, что вы еще прославите мои сказки!» И заметьте: сказочник написал это в будущем времени. Словно знал, что будет. Так, может, он действительно был ясновидящим?..

Правда и ложь о московском старце

Каких только гадостей не писали об этом человеке, чего только не сочиняли, как только не изобличали! Но москвичи с 1821 по 1861 год, как, впрочем, и жители провинции, регулярно ездили к нему за советом, ибо привыкли всякое дело начинать, переговорив с ним – крошечным, сухоньким «старцем» – Иваном Яковлевичем Корейшей.

История провидчества в России – особенная: тайная, опасная, обычно не одобряемая властями. Говорят же, у каждого в этой жизни собственное место. Символично, что своего пророка Москва держала в… сумасшедшем доме у Преображенской заставы. Врачи определили: он неизлечимо болен. Власти решили: опасен для общества. Газеты неустанно злословили о «юродивом бездельнике», «неграмотном, доморощенном пророке». Журналисты со смаком описывали, как «юрод» валялся на полу, прикрывшись засаленным одеялом. Как, заслышав вопрос, размешивал пальцами воду в стакане и давал отпить посетителям. А когда его уж очень донимали, ошалело кричал и даже плевался. Дикая картина, верно? Непонятно только одно: почему каждый день с раннего утра нескончаемые очереди посетителей выстраивались в Преображенскую больницу чуть не от самой заставы? Сенатор, прикативший на орловских рысаках, дожидался рядом с каким-нибудь писцом, а белотелая купчиха маялась вместе со старухой нищенкой. И никаких сословных различий! Да вот удивительно: могила «юрода» на кладбище собора Святого Илии почитаема москвичами до сих пор. И только сейчас стало возможным написать его истинную биографию – без прикрас и выдумок.

Оказалось, что, описывая «доморощенного пророка Преображенской заставы», пресса, как обычно, сильно лукавила. И не был он ни диким, ни безграмотным, просто судьба его оказалась жестокой и ужасной. Впрочем, как и бывает у настоящих пророков.

Иван Яковлевич Корейша, родившийся в семье смоленского священника, был и образован и набожен – закончил семинарию и Духовную академию. Сам преподавал в духовном училище Смоленска, да быстро понял, что не знает ответа на два главных вопроса: зачем люди живут и как им можно помочь? Вот тогда-то Иван Яковлевич и отправился по святым местам – обретать духовную мудрость. Побывал в Киево-Печерской лавре, в монастыре на Соловках, 3 года провел в уединении в Ниловой пустыни. Когда вернулся в Смоленск, перебрался на окраину в заброшенную баньку. За советом к нему потянулось множество людей. Вход в баньку был очень низок – приходилось вползать на четвереньках. Но ведь коли российский человек задумает узнать истину, он и на колени встанет!..

Однако истины бывают разными – за одну награда полагается, а за другую и крест. Нашелся крест и для Корейши. Пришли как-то к нему родители, задумавшие насильно выдать дочь-бесприданницу за богатого вельможу. А Иван Яковлевич запретил насильственный брак. Жених решил отомстить. Кинулся в Москву к влиятельным дружкам, те состряпали дело и немедленно освидетельствовали «пострадавшего умом бывшего преподавателя».