Великие психологи

Скиннер так и не понял до конца, что сценарий, сообразно которому живет деловой человек — штука мало романтичная. В действительности, за возвышенными образами мифа об американском свободном предпринимательстве скрывалась косная реальность — банальное стремление обеспечить безопасное и выгодное вложение денег. Парадокс, но Фреду пришлось иметь дело с людьми, чьи убеждения подозрительно напоминали устои элитарного клуба, которые были ему не по душе еще на последнем курсе Гамильтонского колледжа. Коммерческая судьба «воздушной камеры» и обучающей машины как перспективных социальных изобретений оказалась в руках у избегающих риска функционеров, с которыми у Скиннера, несмотря на все его усилия, было слишком мало общего.

После десятков публичных выступлений, рекламирующих машинное обучение, Скиннер наконец понял, что успеху его изобретения препятствует не только его неумение найти правильный подход к американским предпринимателям. Школьные учителя и администраторы боялись, что обучающие машины лишат их работы. К тому времени, когда вышла в свет «Технология обучения» (1968), Фред уже был убежден, что что-то полезное в ней увидят одни только бихевиористы. В конце жизни, когда он не мог не видеть, как с появлением компьютеров его обучающие машины безнадежно устарели, его все еще очень волновали проблемы образовательной системы в Америке и его собственная трагическая неудача в попытке использовать технологию обучения для решения проблем массового образования, неразрешимых другими способами (личное интервью, 9 марта 1990).

Карьера Скиннера в сфере социального образования была связана не только с техническими изобретениями, но и с его литературной деятельностью. Спустя всего лишь год после того, как была сконструирована «механическая няня», он попытался удовлетворить свои амбиции, продемонстрировав возможность социального приложения науки о поведении. Это была утопия, написанная в «белой горячке» лета 1945 года. Роман назывался «Уолден Два» (1948), в нем описывалось общество, контролируемое положительными подкреплениями. Дети выращивались в «воздушных камерах» в общественных детских садах. Все взрослые члены общества считались родителями всех детей. Частная собственность была отменена. Фактически не было правительства. Исчезло разделение труда; соревнование не поощрялось.

Сначала «Уолден Два» смог привлечь всеобщее внимание, особенно этому способствовала публикация в обзоре «Лайфа», назвавшего роман «искажением» классического произведения Генри Дэвида Торо «Уолден, или жизнь в лесу». Однако, до начала эпохи контркультуры в 1960-х и начале 1970-х, было продано лишь несколько экземпляров скиннеровской книги. К тому времени уже было поставлено несколько экспериментов жизни в коммуне, в той или иной мере основанных на бихевиористских технологиях; смогли удержаться на плаву только две из них: «Дубы-близнецы» в Вирджинии и «Лос-Орконес» в Соноре, Мексика.

Идеи Скиннера сделали его своего рода контркультурным гуру для тех, кто вступил в такие коммуны. Один восторженный член общины «Дубы-близнецы», известный под именем Джош, описывал Фреда как своего рода светского мессию:

«И случилось так, что среди книжников и магов восстал пророк по имени Б. Ф. Скиннер, и Скиннер обратился к старейшинам и книжникам, говоря: «Ваши учения лживы. Слушайте меня, и я сообщу вам науку о человеческом поведении». И они насмехались над ним: однако он остался невозмутим и сказал: «Вам не хватает понимания»».

Скиннер отчасти был ответствен за этот ореол вокруг своему имени. Фрезеру, своему альтер-эго из «Уолдена Два», он приписал комплекс человекобожия. Фред с болью осознавал, что с детских лет страдал тщеславным стремлением к богоподобию. Его сподвижники, и правда, обращались с ним, как со светским божеством, чья наука призвана спасти мир, а клеветники, в свою очередь, описывали его как дьявола, чья наука разрушит человеческую свободу.

Если «Уолден Два» позволил автору вкусить славу, навлек на него потоки брани и похвал, то его книга «За пределами свободы и величия» (1971) вызвала бурную полемику. После коммерческой неудачи последнего своего большого изобретения, обучающей машины, Скиннер снова предпринял попытку «сотворения своего мира» средствами литературы. И снова случай — мгновенное решение — способствовал произведенному эффекту. Первоначальное название книги было «Свобода и величие», однако издатель Фреда в Кнопфе заметил, что после прочтения книги очень мало что можно сказать о свободе и о величии. Тотчас же Скиннер предложил: «За пределами свободы и величия». Новое название разъярило читателей, взявших в руки книгу с убеждением, что целью Скиннера было свободу и величие разрушить. «За пределами» они прочли как «вместо».