Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

«Я верю… что кроме суетного мира преходящих форм есть мир незыблемого покоя истины, мир примирений, куда тянет меня всей душой»

Марианна была завсегдатаем столь популярных в то время вечеров у Репина, где собирались самые видные деятели русской культуры, за разговорами о литературе, театре и музыке время летело незаметно. С кем только не довелось ей свести знакомство: Шишкин, Менделеев, Соловьев, Мережковский, Гиппиус…

В 1888 году во время охоты Марианна случайно прострелила себе правую кисть. Для художницы это было катастрофой. Ранение оказалось настолько серьезным, что полностью вылечить руку так и не удалось, два пальца остались скрюченными и неподвижными. Но Марианна не мыслила себя без искусства, она упорно занималась и скоро начала писать левой рукой. С другой стороны, именно благодаря ранению, а вернее, необходимости долгого лечения в Германии она гораздо раньше своих сверстников сумела познакомиться с западноевропейским искусством, посещая музеи Мюнхена, Берлина и Дрездена. Одно из полотен, приписываемых Диего Веласкесу, произвело на Марианну колоссальное впечатление: «Я была тогда очень больна, и гениальный мастер один мирил меня с жизнью, где приходилось так страдать. Глядя на его творение… на этот грандиозный стиль, я начинала снова хотеть жить».

Учителями Веревкина считала Гогена, Мунка, немецких экспрессионистов (худ. И. Е. Репин, 1916)

Марианна обладала редким умением – сопереживать и искренне радоваться таланту и успехам других художников. Именно оно определило ее дальнейшую судьбу на много лет вперед. Молодая женщина была душой компании на репинских вечерах, где и познакомилась с Алексеем Явленским, офицером, оставившим военную карьеру ради служения искусству. Еще один ученик Репина, он, без сомнения, был талантлив. А Марианна поверила в его талант безоговорочно и безоглядно, ставя однозначно выше своего.

«Она являла собой тип амазонки – сильной, воинственной, неприкосновенной девы… Она считала, что ее чистота и целомудрие придают ей особую силу»

(К. Вайлер)

Явленский часто посещал мастерскую художницы в Петропавловке, приезжал в имение Веревкиных Благодать, делился мечтами о жизни и обучении в Европе. Он признавался Марианне в любви, она клялась ему в самой верной дружбе. Но средств на то, чтобы организовать отъезд, у Явленского не было. И Марианна решила обратиться за помощью к отцу. Генерал содержал обожаемую дочь за счет доходов с имения, после его смерти Марианне полагалась бы военная пенсия за отца, но только до того момента, как она вступит в брак. Чтобы не лишать любимицу дохода, Владимир Николаевич взял с Алексея Явленского слово офицера, что тот останется с Марианной до конца жизни, и благословил их на гражданский брак. В 1896 году генерала Веревкина не стало. После его похорон Марианна и Алексей решили уехать в Мюнхен.

М. В. Веревкина «Черные женщины» (1910)

Служение в молчании

Мюнхен конца XIX века как центр культуры, пожалуй, ничем не уступал Берлину или Парижу. Вместе с другими русскими художниками Марианна и Алексей занимались в знаменитой школе живописи Антона Ашбе. Дом номер 23 по Гизелаштрассе, в котором поселилась молодая семья, стараниями Марианны превратился в «Розовый салон», где, как и в мастерских Репина в Петербурге, собирались артисты, художники и поэты. Игорь Грабарь, Анна Павлова, Сергей Дягилев, с которым Веревкина дружила с детства, Василий Кандинский, Эмиль Нольде, Вацлав Нижинский – они встречались, чтобы обсудить проблемы современного искусства, символизм, психоанализ Фрейда, философию Штайнера – им все было интересно! Искусствовед Густав Паули писал: «Центром, источником этого энергетического поля, которое ощущалось почти физически, была баронесса – грациозная женщина с черными глазами, полными яркими губами, с поврежденной во время охоты рукой. Она доминировала над всеми».

«Источником этого энергетического поля, которое ощущалось почти физически, была баронесса – грациозная женщина с черными глазами, полными яркими губами…»

(Г. Паули)

Да, Марианну и в то время, и впоследствии часто именовали баронессой, ведь благодаря дворянскому происхождению она имела право присоединить к своей фамилии частицу «фон», как бы смешно для русского уха ни звучало сочетание «фон Веревкина». И да, она была центростремительной силой этого кружка, который на средневековый манер скоро стали именовать Братством святого Луки.