Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Цесаревича назвали Алексеем. Александра Федоровна испытывала беспокойство о его здоровье постоянно, в письмах супругу она всегда указывала, насколько сильные боли мучили сына. В те периоды, когда наследник чувствовал себя хорошо, радовалась вся семья. Это был веселый, подвижный мальчик, который в раннем детстве ничем не отличался от ровесников: катался на трехколесном велосипеде, играл со своим спаниелем, мешал заниматься сестрам, которые его очень любили и опекали. И беда, и счастье, связанные с Алексеем, переживались в узком кругу: афишировать неизлечимую болезнь наследника его родители считали недопустимым. Они не оставляли попыток если не исцелить мальчика, то хотя бы продлить его дни и облегчить страдания. Однако медицина проиграла Григорию Распутину, человеку из народа, который обладал, должно быть, природными экстрасенсорными или иными загадочными способностями: несмотря на полнейший дилетантизм, Распутин оказывал несомненное положительное влияние на здоровье наследника. Алексею становилось легче, боль отступала. Видя это, Александра Федоровна стала доверять Распутину безоговорочно, во всех возможных вопросах; она считала «старца Григория» святым.

Императорская чета с детьми (1910-е)

Конец царской семьи

Насколько простой и строгой была жизнь семьи Николая II, настолько в воображении российского общества она была путаной и странной. Александра Федоровна из-за своей внешней холодности многим казалась чужеродным элементом, а Николай, спокойный и мягкий, представлялся почти подкаблучником. Хотя императрица искренне любила Россию и ее народ, с этой страной они «не сошлись характерами». А появление при дворе Распутина, в котором Александра Федоровна видела душу России, воплощение ее религиозности, только подлило масла в огонь.

«Пусть оба сердца разделяют и радость, и страдание. Пусть они делят пополам груз забот. Пусть все в жизни у них будет общим»

Дворцовый комендант В. Н. Воейков писал в своих мемуарах: «С первого же раза, когда Распутин появился у постели больного наследника, облегчение последовало немедленно». Но совсем не святым старцем и не целителем, а чуть ли не самим дьяволом казался Распутин большинству русских людей; те же, кто в темные силы не верил, считали его хитрым и ушлым авантюристом, который неожиданным образом подчинил себе царскую семью. Сейчас трудно разобраться в том, кем в действительности был Григорий Распутин и какие цели он преследовал, поскольку вокруг него было слишком много сплетен и сознательно распространяемых слухов; из всего, что о нем говорилось, трудно вычленить правду. В 1914 году газета «Московские ведомости» писала: «Мы не будем далеки от истины, если скажем, что Распутин – „газетная легенда“ и Распутин – настоящий человек из плоти и крови – мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на все свою тень». Вероятнее всего, раздувание сплетен вокруг «старца Григория» имело целью в первую очередь опорочить царскую семью.

В воспоминаниях Татьяны Мельник-Боткиной, дочери доктора Боткина, убитого вместе с царской семьей, отражены тогдашние общественные настроения: «…меня удивляет, как люди развитые и образованные, более или менее знавшие семью, могли верить и распространять всю преступную болтовню, исходившую от „творцов революции“, избравших Распутина своим орудием.

„Я теперь понимаю, – слышала я от одной дамы после революции, – что мы своими неумеренными разговорами оказали неоцененную услугу революционерам; мы сами во всем виноваты. Если бы мы раньше это поняли или имели достаточно уважения к царской семье, чтобы удерживать свои языки от сплетен, не имевших даже основания, то революционерам было бы гораздо труднее подготовить свое страшное дело“».