Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Вовлеченная в круговорот революционной деятельности, избранная в исполком Петроградского Совета, Александра была полностью поглощена работой. Она один раз навестила серьезно заболевшего бывшего мужа, но на его похоронах уже не появилась. Пресса звала ее «валькирией революции», о ее ораторском таланте ходили легенды, ее сопровождал ошеломительный успех, и Ленин отправил Коллонтай туда, где до нее побывал уже не один большевистский агитатор, но где ни один так и не смог добиться нужного результата: к военным матросам. Александра же вновь выполнила задание, и как всегда блестяще. С корабля на катер, а потом и на причал ее нес на руках «богатырь, бородач с ясными молодыми глазами» – Павел Дыбенко.

Главным мужчиной ее жизни был матрос Павел Дыбенко (супруги в 1920-х)

Это было вспышкой молнии, ударом грома. В 1917 году Александре было сорок пять лет, Павлу, председателю Центробалта, а проще говоря, предводителю буйной матросской братии, – всего двадцать восемь. Она была дворянкой, отринувшей старый мир и воспевавшей революцию своим завораживающим голосом, он – крестьянским сыном, служившим грузчиком, а потом матросом. «Наши отношения всегда были радостью, расставания – полны мук», – вспоминала Александра Михайловна. За этим романом, испытывая самые разные чувства, следили все.

Коллонтай хорошо понимала, каков ее возлюбленный, страстная любовь не застила ей глаза: «Это человек, в котором преобладает не интеллект, а душа, сердце, воля, энергия… в его страстно нежной ласке нет ни одного ранящего, оскорбляющего женщину штриха», – писала она о Павле. Но добавляла потом: «Дыбенко несомненный самородок, но нельзя этих буйных людей сразу делать наркомами, давать им такую власть… У них кружится голова».

Оба служили партии и отечеству, оба не щадили себя, отправляясь то в один, то в другой конец страны, пылающей в огне Гражданской войны. Как почтовые голуби летели от одного к другой и обратно письма, полные сантиментов. Коллонтай и Дыбенко заключили первый в Советской России гражданский брак. «Я не намеревалась легализовать наши отношения, но аргументы Павла – если мы поженимся, то до последнего вздоха будем вместе – поколебали меня, – писала Александра. – Важен был и моральный престиж народных комиссаров. Гражданский брак положил бы конец всем перешептываниям и улыбкам за нашими спинами». Казалось, что эта любовь – навсегда.

«Люди без фантазии – сухи и скучны, они живут только наполовину. Человек с фантазией живет сто жизней сразу. Он умеет жить за себя и за других, в прошлом и будущем»

Однако спустя пять лет, когда супруги жили в Одессе, до Александры стали доходить слухи об изменах Павла. Наверное, поборница «крылатого Эроса» не предполагала, что когда-нибудь ревность коснется ее сердца. Но вот это случилось – какое унизительное осознание! «Выпрямись, Коллонтай! Не смей бросать себя ему под ноги. Ты не жена, ты – человек!» – писала она в дневнике. Разве у нее слово когда-нибудь расходилось с делом? Александра объявила Павлу, что разрывает их отношения. Отчаянный храбрец, не знавший страха боевой командир не смог принять этого известия. В тот же день Дыбенко попытался застрелиться, но только ранил себя. Но решение Александры нельзя было отменить. Коллонтай оставалась с Дыбенко, пока тот болел, ухаживала за ним, помогая оправиться от раны. Но уже написала Сталину в Москву: «Прошу партию отправить меня на другую работу». Война на «женском фронте» в различных комитетах окончилась. «Валькирию революции» отправили дипломатом в Норвегию, словно в почетную ссылку.

Александра Коллонтай на съезде женщин Востока (в центре, 1920-е)

Посол Советского Союза

Казалось, любовным приключениям теперь пришел конец. Александре Михайловне было уже пятьдесят лет, ее ждала трудная работа: завоевать доверие европейской дипломатии, не жаловавшей Советскую Россию, которая нуждалась в отношениях с остальным миром. Но крылатый Эрос не оставил свою любимицу без покровительства. В Норвегии Коллонтай нашла верного друга и советника, французского коммуниста Марселя Боди, работавшего секретарем в советской миссии. Между ними было больше двадцати лет разницы в возрасте, но это не помешало Марселю дать мятущейся душе Александры то, от чего она, казалось бы, отказалась давно и навсегда: нежность, доверие и семейственность в отношениях.

«Само чувство любви сопряжено с внутренними обязательствами к тому, кого любишь. „Обязательства“ эти – чуткость и бережливость»