Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

На экзамен ее отвела обожаемая тетя Мита – так в семье называли Суламифь Мессерер. Майю нарядили в белое платьице, белые носочки, повязали белый бант, только туфелек белых не нашлось, что подпортило картину, но сдать экзамен совсем не помешало. Решающим моментом оказался реверанс, которым Майя удостоила педагогов. «Эту девочку мы возьмем», – тут же сказал глава приемной комиссии.

«Я впервые полно вкусила и расположенность публики, и радость успеха, пьянящий рокот аплодирующих ладоней, и азарт первопрочтения, но и вняла в некоторых глазах недобрые прищуры зависти. Со всем этим я прошла всю свою жизнь»

Первый год Майя училась в классе Евгении Ивановны Долинской, которая ставила для нее забавные хореографические миниатюры. А Леонид Вениаминович Якобсон, с которым Плисецкая впоследствии сотрудничала всю жизнь, вовлек ее в действо под названием «Конференция по разоружению»; Майя изображала перепуганного Чан Кайши. Это был первый сигнал о том, что политика вторгается даже в балет, хотя девятилетняя Плисецкая тогда об этом, конечно, не думала, просто старательно играла роль трусоватого китайца. Вскоре отцовский отпуск закончился, пришла пора возвращаться на Шпицберген, что и было сделано, но Майя так скучала по балету, что ее пожалели и отправили обратно в Москву, и не как-нибудь, а на ледоколе через Мурманск. Девочка уже понимала, что балет – главное в ее жизни.

Майя Плисецкая на сцене (1964)

После детства

1937 году вся семья вновь была в Москве. Майя занималась с новым педагогом, трудилась упорно, как почти все отданные в балет дети, – до стертых в кровь пальцев. Она вряд ли могла бы назвать свое детство золотым, но и оно закончилось. 30 апреля Михаила Эммануиловича арестовали. Антураж был традиционный: чужие хмурые люди, похожий на погром обыск, плач разбуженного ребенка; арестованный уверен в том, что «органы разберутся», – и больше уже никогда не возвращается домой. Рахиль Михайловна в момент прощания с мужем была беременна третьим ребенком. Через некоторое время арестовали и ее. Об аресте матери Майе не сообщили. Девочку удочерила тетя Мита, сочинив для двенадцатилетней племянницы историю о том, что ее мама срочно куда-то уехала. Майя очень любила Суламифь, однако совместная жизнь оказалась испытанием: насколько самозабвенно любимая тетя делала людям добро, настолько же самозабвенно предъявляла за него счета. «Мита садистски жалила меня попреками. „Ты ешь мой хлеб, ты спишь на моей постели, ты носишь мою одежду… “ – вспоминала Майя Михайловна в своей книге. – Это она заставила меня разлюбить ее. Не сразу это удалось. А когда удалось, то навсегда».

«Внешняя оболочка лепит образ. По ней мы строим свое восприятие личности»

Михаил Эммануилович Плисецкий был расстрелян в 1938 году. Рахиль Михайловна с новорожденным сыном Азарием оказалась в Бутырской тюрьме; она ничего не подписала, не отреклась от мужа (следователи говорили о нем на допросах как о живом и требовали разоблачений). Ее отправили в казахстанский ГУЛАГ. После огромного количества прошений лагерный барак был заменен «вольным поселением» в Чимкенте. В 1939 году, получив разрешение встретиться с матерью, Майя отправилась в Чимкент и там познакомилась с новым братишкой, бойким загорелым мальчишкой, недавно научившимся ходить и щеголявшим маленькой тюбетеечкой (отметим, что впоследствии Азарий стал хореографом).