В том жарком июле 1944 года, хотя надежность А-4 намного повысилась, многие из них еще разваливались в воздухе на высоте около трех километров. Дорнберг предложил фон Брауну выехать в Польшу и «создать наблюдательный пункт на самом полигоне».
Предложение выявлять слабые места конструкции в месте падения ракеты было вовсе не таким самоубийственным, как кажется. «Дорнберг считал, — вспоминает фон Браун, — что ни одна А-4 не доходила целой до земли, поэтому центр зоны падения должен быть самым безопасным местом». Но Дорнберг оказался неправ. Однажды фон Браун стоял на наблюдательной вышке в открытом поле. Секундомер показывал, что ракета, выпущенная из Близны за триста пятьдесят километров, должна вот-вот появиться. Фон Браун взглянул в ту сторону и увидел, что небо прочеркивает тонкая реактивная струя. К своему ужасу, он определил, что ракета несется прямо на него.
«Не успел я упасть ничком, как меня подбросило мощным взрывом и невредимым опустило в ближайшую канаву, — пишет фон Браун. — Ракета упала в трехстах метрах, и просто чудо, что взрыв боеголовки не стер меня в порошок».
Точность наведения А-4 улучшалась. Но не только фон Браун и его помощники наблюдали вблизи за этим прогрессом. То же делали и польские участники Сопротивления. С тех пор, как поляки сообщили о строительстве полигона в Близне, они по указанию английской разведки старались узнать все, что можно, об этом объекте.
Поляки сообщали много полезного, особенно о самолете-снаряде Фау-1, который тоже испытывался в Близне. Но захватить целую ракету, выкрасть немецкого специалиста или хотя бы подобрать обломки сбившейся с курса ракеты полякам оказалось не под силу. Им не хватало оружия и транспорта. Боеспособных мужчин, которые бы не попали в плен к немцам, не были угнаны на работу в Германию или убиты дома, оказалось очень мало. И они были заняты в операции «Бужа» — активных партизанских действиях, предпринятых по приказу эмигрантского правительства в Лондоне в связи с приближением Красной Армии к границам Польши.
Тем не менее некоторые подпольщики следили за районом падения ракет на юге Польши и записывали сообщения местных крестьян. Партизанам было известно о каждом пуске ракет. Но они не могли состязаться с немецкими командами на автомобилях, которые собирали все обломки и уезжали, оставляя лишь пустую воронку. Многие месяцы поляки, уступавшие немцам и в численности, и в вооружении, беспомощно наблюдали, как у них из-под носа увозят добычу.
И вот однажды в конце дня сошедшая с курса А-4 врезалась в песчаный берег Буга у деревни Сарнаки в Варшавском воеводстве. Боеголовка не взорвалась. Немецкая моторизованная часть спешно выехала в район Сарнаки. Но на этот раз группа польских партизан оказалась там первой. Поляки видели, что ракета уцелела, но не имели ни техники, ни времени, чтобы увезти ее до прибытия немцев. Это был самый огорчительный момент с тех пор, как в январе 1944 года они начали поиски.
И тут одного из поляков осенило. Двадцать подпольщиков поднатужились и скатили ракету с берега в мелкую реку. Однако ее было хорошо видно в чистой воде. Поблизости наелось стадо коров. Поляки набросились на них и загнали в реку. Через пять минут появилась немецкая поисковая партия и увидела лишь купающихся в воде коров. Они замутили воду так, что ничего не было видно. Немцы поехали искать ракету в другую сторону.
Ночью поляки вернулись с инструментами, тремя старенькими грузовиками и командой инженеров-подпольщиков. Ракету вытащили из воды и разобрали при свете факелов, накрытых одеялами. Невзорвавшаяся боеголовка представляла большую опасность. В ней содержалась тонна взрывчатки «аматол». Но поляки поспешно работали, зная, что при малейшей оплошности их разнесет на кусочки. Уже перед рассветом три грузовика двинулись в путь с ценным грузом.