Хотя в наш технический век появляются и будут появляться новые средства, облегчающие работу агента по сбору информации, всегда останется нужда в квалифицированных специалистах, эксплуатирующих эту технику и анализирующих собираемую ею информацию, например, фотоснимки, получаемые с У-2.
Констанс Бабингтон-Смит
24. Глаза с неба
Из книги «Воздушный шпион»
Хотя начиная с весны 1944 года почти все крупные немецкие авиационные заводы были настолько разрушены, что их и не стоило больше бомбить, тем не менее реактивные истребители Ме-262 и Ме-163 все чаще появлялись в небе к явному неудовольствию союзных летчиков, и начали составляться планы уничтожения производства этих самолетов. Опять авиазаводы заняли одно из первых мест в списке целей, что породило спрос на нашу дешифровку.
Но теперь все было иначе. Теперь Шпеер[30]
осуществлял программу рассредоточения, полный решимости сделать авиационную промышленность неуязвимой. Летом 1944 года, когда моя группа занялась охотой за рассредоточенными авиационными предприятиями, искать пришлось по всей Германии, пользуясь донесениями и отрывочными сведениями о самых немыслимых укрытиях: цеха размещались в сумасшедших домах и шоколадных фабриках, в громадных подземных штольнях, на лесных противопожарных полосах и в туннелях под автострадами. Во всем этом было какое-то ощущение нереальности происходящего, потому что обычные представления о возможном и невозможном пришлось отбросить. Оставалось только ломать голову и докладывать о странных вещах, зафиксированных фотокамерами.На снимках мы отслеживали рассредоточенные предприятия в долинах Баварских Альп, в силезских деревушках, на Балтийском побережье и польской границе. В 1943 году немцы по привычке красили такие цеха маскировочной краской, что нам очень помогало — сразу видно было, какие предприятия занимаются военным производством. Но Шпеер быстро сообразил, что если ты приспосабливаешь помещение для других целей, то лучшая маскировка — это никакой маскировки. Раз они стали прибегать к более тонким методам, пришлось и нам поступать так же, выискивая самые крохотные намеки: небольшие пристройки, некоторое оживление на транспорте, просто особый вид, присущий производству, которое активно работает — вы же не можете, взглянув на комнату, сразу определить, живут в ней или нет. На аэродромах, где, по слухам, производилась сборка, мы отыскивали «следы» — скопления тонких линий от постоянной езды или хождения: такие тонкие бледные линии появляются в результате отражения света от множества вытоптанных травинок. А раз на летном поле таких линий нет, значит, трава там растет нормально, по ней не ездят и не ходят. Это напоминало детскую игру «шаги бабушки», в которой бабушка старается оглянуться так неожиданно, чтобы застать вас на бегу. Часто мы могли давать заключения только с модальными словами «вероятно» или «возможно», но если уж мы брали на себя ответственность сказать определенно да, в этом месте делают реактивные самолеты, — бомбардировщики быстро сравнивали его с землей, как это было на маленькой обувной фабрике в Вассербурге в Баварии, где нам удалось различить крылья Ме-262. Фабрика была уничтожена, но ее управляющий уцелел, и когда после Дня победы контрольная группа союзников приехала определить степень поражения, он задал лишь один вопрос: «Как вы узнали?»
Джеймс Макговерн
25. Заблудившаяся ракета
Из книги «Арбалет и тучи»