Великие шпионы

В дальнейшем встречи проходили в доме или в конторе Клаузена. Русский называл себя Серж, и из разговоров Клаузен понял, что он сотрудник советского посольства в Токио. Поскольку деятельность группы Зорге активизировалась ввиду необходимости получения более полной и точной информации о политике Японии по отношению к Советскому Союзу после начала войны в Европе, Клаузен и Серж стали встречаться чаще.

6 августа 1941 года Серж и Клаузен встретились в кабинете последнего в присутствии Зорге. «Помню, что Зорге и Серж спорили о советско-германской войне. Связник сказал, что опознал Зорге по фотографии, которую видел в Москве».

В последний раз Клаузен виделся с Сержем 10 октября 1941 года и вручил ему карту района Токио — Иокогама — Кавасаки, где были отмечены позиции зенитной артиллерии и прожекторных постов. Это оказалось последним заданием Клаузена. Они договорились о встрече 20 ноября, но она не состоялась. 18 октября Клаузен был арестован.

На допросах японский следователь показывал ему две фотографии. На первой Клаузен был изображен во время своей первой встречи в Императорском театре со связником, которым, по утверждению японца, был начальник консульского отдела советского посольства Буткевич. Второй связник, известный Клаузену как Серж, оказался вторым секретарем посольства Виктором Сергеевичем Зайцевым, офицером советской военной разведки.

После ареста группы Зорге он поспешно покинул Японию. В 1943 году Зайцев оказался в должности второго секретаря в советском посольстве в Канберре, где один из его коллег, некто Петров, позднее перебежал на Запад. В 1947 году он был аккредитован как пресс-атташе в советском посольстве в Вашингтоне. Интересно, что в это время американские власти только начинали расследование по делу Зорге и вряд ли усматривали какую-то связь между новым арестом пресс-атташе и знаменитым разведчиком.

«Прежде чем я отправился на задания в Китай и Японию, — признавался Зорге, человек из Четвертого управления объяснил мне шифры, которыми я буду пользоваться. Мы целый день изучали их в номере гостиницы».

Шифровка и дешифровка — это самая строго охраняемая тайна, ответственность за которую несет руководитель заграничной сети. Советские агенты пользовались простой схемой, в которой буквы алфавита заменялись одной или двумя цифрами. Такая система легко запоминалась. Чтобы затруднить вскрытие шифра, к смысловым цифрам добавлялись произвольно отобранные. Они брались наудачу из немецкого статистического ежегодника, причем в сообщении указывалось, из какого именно столбца.

Гениальность этой системы состояла в том, что в справочнике содержится бесконечное множество цифр, причем это издание имеется в каждом немецком доме в Японии, так что при условии, что на самой книге нет никаких подозрительных пометок, а тексты после передачи или получения уничтожаются, никаких улик для полиции не остается.

Поскольку объем работы группы и соответственно передаваемой информации нарастал лавинообразно, Зорге после 1938 года добился в порядке исключения того, что Москва разрешила вести шифровальную работу Клаузену.

Система сохраняла свою надежность все время, пока группа действовала, и нет никаких оснований по лагать, что японцам удалось раскрыть шифр.

На ранних этапах работа группы Зорге в Японии финансировалась из Москвы либо наличными, которые курьеры доставляли в Шанхай или Гонконг, либо переводами через «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк» или «Американ экспресс» на частные счета в японских банках. С 1940 года в Японии ужесточился валютный контроль и деньги стали передавать сотрудники советского посольства в Токио на тайных встречах. Клаузен вел бухгалтерию и раз или два в год отправлял в Москву курьером фотокопии счетов. Всего за период с 1936 по 1941 годы было получено около 40 тысяч долларов.

Сначала Четвертое управление установило Зорге предельную сумму расходов в тысячу долларов в месяц. Эти нищенские деньги шли в основном на оплату помещений и бытовые нужды основных членов группы. Хоцуми Одзаки не получал ничего, кроме' возмещения путевых издержек. Небольшие деньги тратились на ремонт радиоаппаратуры, изредка на вознаграждение мелким осведомителям Одзаки и Ётоку Мияги. Зорге, Вукелич и Одзаки жили на свои заработки в качестве журналистов, Мияги — художника, а Клаузен — торговца.

Зорге никогда не располагал достаточными суммами на непредвиденные нужды. Когда после развода решено было отправить Эдит Вукелич в Австралию, необходимые 400 долларов пришлось выпрашивать у Москвы, и Зайцев доставил их в Токио специально для этой цели.