Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Ее избранником стал бельгийский красавец, миллионер Марсель Робинс, человек порядочный, но очень изнеженный и избалованный. Так характеризует его Чехова. Робинс поселяет свою жену в шикарном доме в центре Брюсселя, окружает вниманием и роскошью. Но он очень ревнив. Публичная жизнь жены раздражает и злит его. К тому же вдруг оказывается, что Марсель Робинс скуп.

Супруги быстро расстаются, и Ольга Чехова возвращается в Берлин, надеясь, что ухаживания Гиммлера будут не столь настойчивы.

К тому же приближались страшные времена, подготовка к войне с Советским Союзом шла полным ходом. Если принять во внимание тот факт, что Ольга Константиновна была, а об этом говорят многие факты, агентом русской разведки, то ей просто необходимо было быть в Берлине.

В чем заключалась разведывательная работа Ольги Чеховой, сказать трудно. Известен только один факт – она должна была принять участие в покушении на Гитлера.

План разрабатывался долго и детально. Он заключался в следующем: Ольга Чехова и русский разведчик, польский князь Януш Радзивилл, во время одного из приемов должны были обеспечить доступ к Гитлеру боевику, бывшему чемпиону по боксу, Игорю Миклашевскому. Но покушение было отменено по приказу Сталина. Он испугался, что смерть Гитлера приведет к объединению Германии с союзными войсками. Тогда гибель Советского Союза была бы неминуемой.

Во время войны Ольга Константиновна продолжала сниматься в фильмах, выступала перед солдатами, которые ее просто боготворили. А еще у нее случилась любовь, настоящая и страстная. Он – летчик, капитан Фердинанд Йеп. Познакомились они во время одного из концертов, на котором Ольга Чехова выступала перед офицерами люфтваффе.

Их представили друг другу, и он сразу же покорил ее сердце. Высокий, сильный, молодой, значительно ее моложе, Фердинанд Йеп показался ей идеалом мужчины. Это была любовь с первого взгляда. К тому же ее избранник был образован, начитан, прекрасно музицировал.

Из-за ее постоянных съемок и гастролей и того, что он был офицером действующей армии, встречи их были коротки и редки. Зато влюбленные писали письма, полные нежности и признаний. Чуть больше года длилась их любовь. А потом, в конце 1941 года, самолет Фердинанда Йепа был сбит англичанами над Ла-Маншем.

За годы войны Ольга Константиновна снялась более чем в двадцати фильмах. И, что самое интересное, ее никто не тронул. А она, как-никак, отчасти была русской. Да и фамилия, скажем, была совсем не немецкая. Чехова… Неоднократно ей предлагали сменить ее на девичью – Книппер, но она отказывалась.

Правда, в начале 1945 года произошел неприятный инцидент, который, впрочем, инцидентом и остался. Отвергнутый со своей любовью Гиммлер подписал приказ об аресте Ольги Чеховой. Что значит попасть в гестапо, она прекрасно знала. Но этого, к счастью, не произошло. Приказ Гиммлера был аннулирован самим Гитлером.

Сейчас трудно сказать, был ли предполагаемый арест связан непосредственно с тем, что подозрения возникли в отношении самой Чеховой, или причина в ее очередном замужестве.

В годы войны, во время одной из киносъемок, Ольга Чехова познакомилась с тридцатилетним кинорежиссером Карлом Вольфом, в прошлом спортсменом, ярким, интересным человеком. Они поженились. К несчастью, биография мужа Чеховой оказалась не слишком чиста, по меркам фашистов. Его бабушка по отцу оказалась наполовину еврейкой. Его убили неподалеку от киностудии. «Убийц» так и не нашли.

Зато чуть позже, в конце апреля 1945 года, Ольгу Константиновну Чехову арестовали русские. Арестовали прямо в ее шикарном особняке в Гросс-Глинике, где она проживала со своей дочерью и внучкой. Спецрейсом, на военном самолете, Ольгу Константиновну Чехову доставляют в Москву.

И вот тут начинается самое интересное. Ее не сажают в тюрьму и не отправляют куда подальше, хотя она пособница фашизма, любимая актриса самого Гитлера. И за значительно меньшие прегрешения расстреливали по закону военного времени. А Ольгу Константиновну селят в квартире жены офицера, пропавшего без вести, создают сносные условия жизни. Одно ограничение – она не имеет права встречаться со своими родственниками и свободно перемещаться по городу.

Беседы с Ольгой Константиновной проводили только высшие офицерские чины, вплоть до самого Берии. К ней не применялось никаких особых мер. Через два месяца Ольгу Чехову вернули обратно в Берлин. И не только вернули, но и помогли ей восстановить пострадавший во время бомбежки дом. Странно все это. За что же ей такие послабления? Не является ли это прямым подтверждением того, что Ольга Чехова действительно работала на русскую разведку? Она сама в последующие годы яростно опровергала этот факт.

А за что, спрашивается, ее наградили орденом Ленина, о чем сообщила 14 ноября 1945 года газета «Курьер», издаваемая в Берлине под контролем французских военных властей?

Ольге Константиновне Чеховой уже под пятьдесят, дочь выросла, тоже стала актрисой, во многом повторив судьбу матери. Рано вышла замуж за известного немецкого гинеколога Вильгельма Руста, родила дочь Веру, развелась.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное