Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Не все так просто было в их разрыве. Не надо представлять Ольгу Константиновну жертвой, которая долго и безропотно терпела выходки пьяницы-мужа и издевательства деспотичной свекрови. Скажем так: сама Ольга тоже времени зря не теряла. Ведь ушла она от Михаила не в одиночество, не к маме и папе, а к другому мужчине, к некоему Фридриху Яроши, бывшему австро-венгерскому пленному, неизвестно почему до сих пор обитавшему в Москве.

Михаил Чехов знал, куда уходит его жена с дочерью. Вот как он пишет в своих воспоминаниях: «После четырехлетнего замужества жена моя Ольга ушла от меня с человеком, о котором я хочу сказать несколько слов. Это был авантюрист того типа, о котором мне так много и занимательно рассказывал мой отец. Изящный, красивый, обаятельный и талантливый, человек этот обладал большой внутренней силой, неотразимо влиявшей на людей. Он безошибочно достигал всех своих целей, но цели эти всегда были темны и аморальны. Он выдавал себя за писателя и часто увлекательно излагал нам темы своих будущих рассказов.

Когда на улицах Москвы еще шли бои, когда через несколько домов от нас артиллерия расстреливала здание, в котором засели юнкера, когда свист пуль слышался не переставая днем и ночью и стекла в окнах были выбиты и заложены изнутри подушками, авантюрист, о котором я говорю, свободно ходил по улицам, ежедневно посещая нас, был весел и очарователен, как всегда. Смеясь, он говорил, что его не могут убить.

– Если ты умеешь презирать жизнь до конца, – говорил он, – она вне опасности.

Под его влиянием Ольга ушла от меня».

После развода Ольга оставила себе фамилию первого мужа – Чехова. «Она предпочла разделить со мной мою славу», – пошутит по этому поводу Михаил Чехов.

В 1921 году Ольга Константиновна Чехова обращается к Луначарскому, народному комиссару просвещения, с просьбой разрешить ей поездку в Берлин «для поправки здоровья и продолжения театрального образования». Разрешение было получено, и Ольга вместе с Фридрихом Яроши, который к тому времени уже стал ее мужем, и дочерью выезжает в Германию. Возвращаться в Россию она больше не собирается.

Перед отъездом, прежде чем выдать разрешение, Ольгу Константиновну пригласили в Управление военной разведки, с ней беседовал начальник Управления Ян Берзин. Что хотели от женщины в столь серьезном учреждении? Об этом чуть позже.

Германия приняла Ольгу Чехову. Хотя и носила она настоящую русскую фамилию, но корни-то у нее были чисто немецкие. Да и внешностью, как говорится, обладала чисто арийской. Высокая, стройная, со светлыми волосами, надменным лицом и голубыми глазами.

Вначале, правда, ей приходилось довольствоваться ролями в маленьких театрах. Ведь в Берлине никто и не слышал, что существует некая артистка Ольга Чехова. Свое имя пришлось делать самой. Да и с языком были проблемы. Хотя немецкий язык в семье Книппер считался вторым родным языком, но берлинский акцент – он особенный. Ольге в первые годы жизни в Германии пришлось много работать над своим произношением. Зато потом никто не мог сказать, что она не настоящая немка.

Попасть на киноэкран ей помог второй муж, Фридрих Яроши, который по приезду в Берлин устроился работать в киноиндустрию. Через него Ольга познакомилась с немецкими работниками кино.

О, начало двадцатых годов прошлого столетия – знаменательные годы для Германии! Новый вид искусства – кинематограф – набирает свою популярность. В Германии сосредоточены лучшие киностудии Европы, лучшие режиссеры, лучшие актеры.

Вот в этот мир и попадает двадцатичетырехлетняя Ольга Чехова. Дебютировала она в фильме Фридриха Вильгельма Мурнау «Замок Фогелед». Фильм имел успех, молодую актрису заметили и другие режиссеры. Снималась она много, в шести-восьми фильмах в год. И хотя роли, которые ей предлагали, в основном были неинтересные и однотипные, Ольга не отказывалась.

В 1923 году она благополучно и без скандалов разошлась со вторым мужем Фридрихом Яроши. Страсть, которую он ей внушил в Москве, давно прошла, а ничем другим Яроши удержать Ольгу не мог. Вокруг нее появилось столько интересных мужчин, что обращать внимание на Фридриха уже не стоило.

Зарабатывать деньги Ольга научилась, ведь с каждым фильмом ее гонорары возрастали. Но и сама она не ленилась. В эти годы она пишет в Москву своей любимой тете Ольге Леонардовне: «Я работаю с энергией ста лошадей. Ведь, кроме занятий с Мишей, никакой школы у меня нет».

Она умела покорять и очаровывать людей. Да, она была красива и смотрелась на экране великолепно. Кинокритики отмечали, что на нее просто смотреть было удовольствием. Ничего особенного, вроде бы, не делала, да и роли исполняла однообразные, в основном авантюристок и аристократок (очень подходили к ее типу внешности), но зрители ее выделяли из череды остальных.

После выхода на экраны фильма «Мулен Руж», снятого английским режиссером Эвалдом Дюпонтом в 1928 году, Ольга Чехова получила всемирную известность.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное