Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Москва встретила Ольгу приветливо. Благодарить за это ей, конечно, нужно свою тетю Ольгу Леонардовну. Не будь ее, разве бы попала пусть очень очаровательная, но, как говорили, не слишком талантливая Ольга Книппер на сцену Художественного театра? А так, представленная самому Станиславскому, Ольга получила роли в спектаклях «Вишневый сад» и «Три сестры» по пьесам Антона Чехова.

Воспитанная в доме высокопоставленного чиновника, да к тому же являясь внучкой фрейлины императрицы, Ольга пользовалась большим успехом у молодых артистов Художественного театра. Многие с удовольствием хотели бы завести с ней роман. Но наиболее настойчивыми в этом отношении оказались два племянника мужа ее тети – Владимир и Михаил Чеховы. Соперничество в любви разрушает даже крепкие родственные связи. Двоюродные братья стали непримиримыми врагами из-за споров по поводу Оленьки.

Ольга предпочла Михаила, начинающего актера Художественного театра. Выбор ее был не случаен. Позже она вспоминала, что молодой актер запал в ее сердце еще тогда, когда она жила в Петербурге. Она видела его на сцене в роли царя Федора Иоанновича, а потом, после спектакля, была представлена ему.

«Я была для него просто маленькой девочкой. Я же сходила по нему с ума и рисовала себе в еженощных грезах, какое это было бы счастье всегда-всегда быть с ним вместе», – напишет она в будущем.

Да и сам Михаил Чехов был натурой весьма влюбчивой. В своих воспоминаниях он, не стыдясь, признается: «При первой же встрече с какой-нибудь девочкой я непременно влюблялся в нее. Внутренние ее качества мне были не важны. Впрочем, я всегда отыскивал в ней какую-нибудь черту, которая приводила меня в восторг. То мне нравились ее брови, то улыбка, то какое-нибудь движение, то полнота, то худоба. Но я мог влюбиться и потому, что мне нравилось ее платьице».

К тому же он был прекрасным артистом, недаром про него сам Станиславский говорил: «Гений!», и роль пылкого влюбленного мог сыграть отлично. Его брат Владимир был более серьезным, он просто любил Ольгу. Да так сильно, что не смог пережить ее отказ. Говорят, что немаловажную роль в его решении покончить счеты с жизнью сыграла несчастная любовь к Ольге Книппер. Считала ли она себя виновной в его смерти? Кто знает… Известно, что она предпочитала никогда не говорить о Владимире.

А вот с Михаилом они решили пожениться, причем тайно, не спросив благословения родителей. Эх, молодость, молодость! Ей – неполных восемнадцать, ему едва исполнилось двадцать четыре.

Вот как Михаил Чехов в воспоминаниях описывает свое решение: «Если ты действительно ставишь жизнь ни во что, – сказал я себе, – соверши сознательно неразумный поступок, который отразился бы на всей твоей жизни». Я стал думать. Неплохо было бы жениться: и неразумно, и обременительно. Мысль эта понравилась мне. Но на ком жениться? У О. Л. Книппер-Чеховой гостили две ее племянницы, и я решил жениться на одной из них. Не надеясь получить согласие ее родителей на брак, я задумал похищение и однажды ранним утром в далекой загородной церкви, подкупив священника, обвенчался без документов и формальностей».

Как и многие мужчины, Михаил в своих воспоминаниях, конечно, бравировал. Не просто так он решился на этот брак. Ольгу он любил по-настоящему. Прочитайте только отрывок из письма Михаила: «Да-с! Я действительно женат. Жена моя красавица! Ведь везет же таким субъектам, как я! Дуракам счастье».

Их тайное венчание, которое состоялось 3 сентября 1914 года, достойно страниц хорошего приключенческого романа. Михаил Чехов прекрасно понимал, что он всего лишь «актеришка», и высокопоставленный отец Ольги ни за что не даст согласие на их брак, партия совсем не подходящая. Он подкупил священника одной из церквей пригорода Москвы, и тот тайно обвенчал их.

Конечно, молодые люди понимали, что за этот поступок их никто по головке не погладит. Но все оказалось значительно серьезнее. Вечером того же дня, узнав о совершенном действии, к молодым ворвалась разъяренная Ольга Леонардовна. Она была просто в бешенстве и… в страхе. Еще бы, ей брат доверил малолетнюю племянницу, а она не уследила. Ольга Леонардовна плакала, умоляла Олю вернуться к ней, кричала на Михаила, чуть ли не падала в обморок. Страсти бушевали, как на сцене театра. Но молодые супруги не собирались отступать, и Ольга Леонардовна уехала ни с чем.

Зато в их доме вскоре появляется режиссер МХАТа Леопольд Антонович Сулержицкий, близкий друг Ольги Леонардовны. Он уговаривает Оленьку съездить к Ольге Леонардовне, чтобы обо всем спокойно поговорить. Михаил отпускает молодую жену к тете, взяв с Сулержицкого слово, что тот вернет ее законному мужу не позднее, чем через час.

Спокойного разговора между тетей и племянницей не получилось. В полной мере проявился упрямый характер молоденькой Ольги, отказываться от своего замужества она не собиралась. Ольга Леонардовна, махнув рукой, предоставила родителям разбираться со своевольной дочерью. А молодую жену вернула в объятия мужа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное