Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Молодая актриса произвела на двадцатичетырехлетнего поэта такое впечатление, что он стал приходить в Ленком как на работу, чуть ли не ежедневно. Неизменно садился на первый ряд и, не отрывая взгляда, наблюдал за Серовой. В конце спектакля обязательно преподносил огромный букет цветов, в который вкладывал записки с просьбой о встрече.

Валентина не обращала внимания на молодого человека несколько недель. Потом все-таки не выдержала его напора и передала записку: «Позвоните мне. В. Серова».

Он, конечно, позвонил. Так начался еще один роман Валентины Серовой, за развитием которого следила вся страна. Популярность имеет свои недостатки. Даже за таким интимным чувством, как любовь, наблюдает слишком много посторонних глаз.

Почему Серова ответила на ухаживания Симонова? Скорее всего, потому, что надеялась: новый роман заглушит страшную боль. Да, она принимала его знаки внимания, разрешала себя провожать после спектаклей, приглашала домой. Но она не любила его. Это известно доподлинно.

А Константин Симонов сходил с ума, посвящал ей стихи, написал специально для нее, чтобы растопить холодное сердце, пьесу «История одной любви». Ее поставили в театре Ленкома, и Валентина играла в ней главную роль.

На момент знакомства с Серовой у Симонова была семья. Вообще-то, до встречи с Валентиной Симонов был женат уже дважды. Первый раз на Аде Типот, дочери известного режиссера-эстрадника. Второй – на Евгении Самойловне Ласкиной, которая в 1939 году родила ему сына Алексея. Но этот факт не остановил влюбленного поэта. Он оставил молодую жену и годовалого сына. Не мог Симонов противиться своей любви к Валентине Серовой.

Кстати, последним аргументом, растопившим холодное сердце актрисы, было теплое отношение Константина к ее сыну Анатолию. Сначала он подружился с мальчиком, потом завоевал мать. Хотя впоследствии он сыграл в судьбе Анатолия роковую роль. Через несколько лет, после того как Серова и Симонов официально поженились, по его воле мальчика оторвали от семьи и отправили в интернат. Все случившееся с ним позже – результат жестокого поступка Константина Михайловича. Но об этом чуть позже.

Серова и Симонов стали жить вместе, хотя и не были официальными супругами. Свой брак они зарегистрировали позже, в 1943 году.

А тогда, в сороковом, Валентина продолжала играть в театре, сниматься в кино. Фильм с ее участием «Сердца четырех» до сих пор считается шедевром киноискусства. Еще бы! Зажигательный, веселый, полный оптимизма, с молодыми, красивыми актерами. Какие имена! Валентина Серова, Евгений Самойлов, Людмила Целиковская, Павел Шпрингфельд…

Но тогда, в сорок первом, фильм признали «низкопробным и идеологически пустым». Его запретили демонстрировать в кинотеатрах. Только в январе 1945 года фильм «Сердца четырех» оценили по достоинству. За него Валентина Серова получает звание Заслуженной артистки Советского Союза.

Был в ее жизни еще один фильм, особый, значительный. «Жди меня». Фильм, вышедший на экраны в 1943 году, стал сразу же любимым у миллионов советских людей. Его называли событием, которое повлияло на исход войны, как и Сталинградская битва. Фильм поднимал боевую готовность бойцов, давал им веру в победу, стремление выжить. Ведь и их дома ждали любимые, верные и преданные, как героиня фильма Лиза Ермолова. А значит, они должны были к ним вернуться.

Перед фильмом появилось стихотворение, опубликованное в газете «Правда» в 1942 году: «Жди меня и я вернусь. Только очень жди». Это стихотворение, посвященное Валентине Серовой, Константин написал за одну ночь, в Переделкино, на даче Льва Кассиля.

Вначале Симонов не собирался его публиковать, считая стихотворение слишком личным, и читал только близким друзьям. Но его переписывали от руки, передавали друг другу, оно распространялось по стране без желания автора. Поэтому Симонов и дал согласие на публикацию.

Красивая сказка, в которую поверила вся страна… Валентина Серова стала символом верности, ей хотели подражать и целовать руки в знак благодарности. Ведь она «умела ждать, как никто другой» своего любимого, военного корреспондента, которого Родина посылает в самые «горячие точки».

Как же все это было далеко от истины! Не умела, на самом деле, Серова ждать, не умела. Вернее, она не ждала его, Константина Симонова. В середине войны в ее жизни появилась новая любовь.

Ранней весной 1942 года Валентина Серова в составе концертной бригады выступала в госпитале, расположенном в Тимирязевской академии. После общего концерта Валентину попросили выступить перед особым пациентом. Там, в отдельной палате, лежал раненный осколком генерал Рокоссовский. Серова согласилась.

Так произошло знакомство сорокашестилетнего генерала и двадцатипятилетней актрисы. Разница в двадцать один год не стала помехой для возникших чувств. Серова бросилась в любовь, как в омут. Генерал был хорош – красив, интеллигентен, образован. Ради любимого она была готова на все: бросить театр, уйти от влюбленного в нее Симонова.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное