Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Через несколько лет Константин Симонов женился на другой женщине, Ларисе Алексеевне Жадовой, вдове его фронтового друга. Новая жена была полной противоположностью Серовой. Она подчинила всю свою жизнь интересам мужа, создавала все условия для его плодотворного труда.

Но разве можно просто забыть женщину, которую он так сильно любил? Перед смертью, в 1979 году, он попросил дочь Марию Симонову привезти его письма к матери. Их оказалось много – четыре мешка. Симонов их уничтожил, сказав дочери: «Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом… Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… и самым большим горем…»

С уходом Симонова жизнь Серовой пошла под откос. Некому ее было больше сдерживать. Перебивалась случайными заработками, которые сразу же пропивала. У нее отобрали дочь. Что может быть страшнее для женщины?

Машеньку к себе забрала мать Валентины Клавдия Половикова. Она категорически не допускала Валентину к дочери. Когда уходила из дома, запирала форточки и зашторивала окна, чтобы девочку не увидела «эта» – так она называла свою дочь. Серова приходила под окна, Половикова жила на первом этаже, стояла, разговаривала с Машей. А та боялась ответить, ведь бабушка не разрешала ей разговаривать с матерью.

Валентина умоляла мать, упрашивала, обращалась в суд, чтобы ей разрешили свидания с дочерью. Но ей не разрешали. Убедительно говорила Клавдия Половикова, что такая мать не достойна даже общаться с девочкой. И Серова, совсем недавно блиставшая на самых высоких приемах в Кремле, ничего не могла сделать.

Спас ее отец Василий Васильевич Половиков. В самое трудное для дочери время он вдруг появился на горизонте. Устроил ее в больницу, поддерживал в лечении, помогал, как мог. Он единственный, кто не прикоснулся к ее славе, но вытянул Валентину из пропасти. Это стоило ему здоровья.

Через пять лет он умер от инфаркта. Зато спас дочь. Без него Валентина Серова погибла бы раньше.

А так она воспряла духом, даже не пила несколько лет. Через суд вернула дочь себе, устроилась в Театр-студию киноактера, где на протяжении многих лет играла одну роль – Марию Николаевну в пьесе (не насмешка ли судьбы?) Симонова «Русские люди». Она мечтала о других ролях, но их ей никто не предлагал.

А потом опять пьянка, пьянка, пьянка… Люди сомнительной внешности в доме, скандалы, драки. Денег на выпивку постоянно не хватает, она выносит вещи из дома…

Страшно писать о таком. И не хочется. Красивейшая женщина Советского Союза, талантливая актриса, звезда экрана, жена знаменитых мужчин закончила свою жизнь в 1975 году. Ее тело, с разбитым в кровь лицом, нашла подруга в коридоре грязной, пустой, запущенной квартиры. Декабрьским утром 1975 года в фойе Театра киноактера внесли гроб. Попрощаться с Валентиной Серовой пришли немногие. Да и те, кто пришел, не могли узнать в ней ту, которую любили.

Не было ни статей, ни некрологов в газетах, лишь короткое извещение в газете «Вечерняя Москва». На прощании с ней не было ни одного официального лица.

Похоронили Валентину Васильевну Серову на Головинском кладбище, рядом с отцом. Константин Симонов на похороны не приехал, лишь прислал огромный букет роз. 58 розовых роз… Столько же, сколько ей было лет.

Прошли годы, ушли люди, но многе помнят до сих пор актрису Валентину Серову. Потому что второй такой уже не было – романтической женщины, умевшей дарить людям радость.

Как бы ни сложилась ее жизнь, она в памяти народа осталась женщиной, которой выводили признания в любви в небе военные самолеты. На дом которой с неба сыпались букеты цветов. С именем которой солдаты шли в бой, шепча слова: «Жди меня. И я вернусь».

Уроки жизни от Валентины Серовой

Судьба при рождении одарила Валентину Серову всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Красива, обаятельна, весела, кокетлива, талантлива. Таким женщинам, как она, предназначено делать жизнь других радостнее и приятнее.

Вначале все так и было. Тем более, что Валентина и профессию выбрала, приносящую радость людям. Она стала артисткой сначала театра, а потом кино. Да разве могла она выбрать другую профессию? С самого детства она была связана крепко-накрепко с миром артистов. Ведь ее мать работала в театре, и Валентина, можно сказать, выросла за кулисами.

Урок 1. Для достижения успеха выбирай ту дорогу, на которой встретится меньше препятствий!

Для того чтобы стать актрисой, Валентине пришлось пойти на маленький обман – приписать себе пару дополнительных лет в свидетельстве о рождении, по своей воле стать старше. А что прикажете делать? Не сидеть же еще несколько лет в неинтересной и нудной школе, когда сердце рвется на сцену. Вот и подделала запись в документе.

Урок 2. Если для получения лучшего результата требуется маленькая подтасовка фактов, то что ж, пойди на это. Все получится – победителей не судят. Не выйдет – за обман придется отвечать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное