Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Распределение Михаил Горбачев получил в краевую прокуратуру. Но там он отработал совсем недолго. Ушел на общественную работу, стал секретарем горкома комсомола. С этого времени и началось восхождение Михаила Сергеевича к самому высокому политическому посту в Советском Союзе.

Раисе устроиться на работу в Ставрополе было труднее. Ведь туда она приехала не как молодой специалист, а как жена. Какую работу может найти молодая девушка, имеющая диплом философского факультета? Большого выбора, конечно, не было. Вначале Раиса устроилась в библиотеку, потом в школу.

В Ставрополе Горбачевы снимали комнату в частном доме, настоящей деревенской избе. Кровать, стол, два стула и два огромных ящика, забитых книгами. Здесь и ели, здесь и спали, здесь и занимались. Сюда же привезли в январе 1957 года из роддома свою дочь Ирину. Как оказалось, никакой сердечной болезни, обнаруженной в Москве, у Раисы не было, и в Ставрополе она успешно разродилась здоровой девочкой.

После рождения дочери молодым супругам выделили комнату в общежитии. Отдельная жилплощадь – огромное счастье. Зарплаты Михаила на жизнь не хватало, и Раиса, не дождавшись окончания декретного отпуска, вышла на работу.

Дочь Ирочку отдали дедушке и бабушке, родителям Михаила. Мария Пантелеевна и Сергей Андреевич держали крестьянское хозяйство. У них были куры, корова. Так что девочка росла здоровой и крепенькой. Но старшие Горбачевы часто болели. Поэтому, как только Ирочка подросла, ее определили в детский садик.

Занятая на работе, Раиса Максимовна забирала дочь из детсада одной из последних. На всю жизнь запомнила она приплюснутый к окну носик ожидающей ее девочки и горячие слова: «Мамочка, ты не забыла меня? Ты не оставишь меня?» А что было делать? Без работы Раиса Максимовна жить не могла. Но чувство вины, что она что-то не додала дочери, чем-то обделила ее, мучило Раису Максимовну до концадней.

Через некоторое время Раисе Максимовне наконец-то удалось устроиться по специальности – преподавателем философии Ставропольского сельскохозяйственного института. Одновременно начала писать кандидатскую диссертацию по социологии. Странную тему она выбрала – социологические исследования жизни крестьянской семьи.

В свободное от работы время Раиса в резиновых сапогах моталась по деревням Ставропольского края, собирала материал для своей работы. Однажды по возвращении из поездки она за ужином рассказала мужу, что в одном из домов сердобольная крестьянка напоила ее чаем, при этом наговаривая: «Что же ты, доченька, такая худенькая? Мужа у тебя, небось, нет? Есть? Значит, пьет. Или бьет. От добра по дворам не ходят».

В 1967 году Раиса Максимовна Горбачева защитила в Московском государственном педагогическом институте кандидатскую диссертацию и получила научную степень кандидата философских наук.

Хотя и стала она кандидатом наук и в институте получила должность доцента, но главным для Раисы оставалась семья. Все, кто ее знал, отмечали, что была она удивительная чистюля. Дома порядок, муж и дочь ухожены. За внешним видом мужа приходилось следить постоянно, ведь он резко пошел в гору по политической линии. Работал уже в горкоме партии, а вскоре его избрали первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. Это очень высокая должность.

Вот тогда, в 1970 году, семья Горбачевых наконец-то получила отдельную квартиру.

Конечно, семья первого секретаря в денежном плане была хорошо обеспечена. Но Раиса Максимовна продолжала работать. Она просто не представляла, как быть простой домохозяйкой.

Да и от дочери требовала постоянного усердия, говорила, что положение ее отца обязывает Ирину быть лучшей. Девочку отдали в школу по месту жительства, хотя и были в Ставрополе элитные школы. Это принципиальная жизненная позиция семьи Горбачевых.

Ирина вспоминает, что в школе к ней, как к дочери номенклатурного работника, у учителей отношение было неоднозначное. Больше требовали от нее, больше придирались. Но училась девочка хорошо, на деле доказывала, что она достойная дочь своих родителей.

Самым любимым видом отдыха в семье были походы. Когда выпадал свободный день, Горбачевы уходили в горы, пешком, без палатки. Для них важно было просто идти. Михаил Сергеевич любил петь в голос, а Раиса Максимовна только слушала. Она считала, что сама петь не умеет.

1978 год в семье Горбачевых стал судьбоносным. Дочь Ирина вышла замуж за своего однокурсника, она уже училась в Ставропольском медицинском институте, и Михаила Сергеевича пригласили на работу в Москву.

Внезапно умер один из членов ЦК, и освободилось место, на которое Горбачев мог претендовать – пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству. Перепрыгнув через несколько ступенек иерархической лестницы, Михаил Сергеевич оказался в Москве. С ним переехала в столицу и его семья.

Квартиры в Москве пока еще не было, и Горбачевых поселили на государственной даче, на которой в свое время жил еще Серго Орджоникидзе. На дворе стоял ноябрь, начались морозы. Дача отапливалась плохо, пришлось терпеть много неудобств. Квартиру им выделили чуть позже.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное