Великие Цезари

Он вершил произвол во всем по собственному усмотрению, и, надо признать, его галопирующие реформы были своевременны и необходимы, и мы об этом уже неоднократно говорили, но их необратимые последствия обернулись бедой для римского народа в уже самое близкое после его смерти время, не говоря о том, что они стали фундаментом империи. Объективности ради можно сказать, что, к примеру, появление новых людей в правительстве и сенате, более одаренных и менее склонных к коррупции и прочим грехам олигархической республики, можно считать благом. Равно как и увеличение числа чиновников облегчало и улучшало состояние государства в сфере судопроизводства, экономического регулирования, порядка в правовой и социальной сферах и так далее – мы об этом уже достаточно распространялись. Но все эти новые люди во власти были назначенцами, они не проходили горнила народного обсуждения и затем голосования, то есть система выборов должностных лиц, главный институт республики, была практически в одночасье ликвидирована. Хотя формально выборы проводились, но Цезарь рассылал по округам (трибам) рекомендации, и они служили мандатом тому или иному намеченному диктатором кандидату. Нечто похожее было и при советской власти в России.

Анализируя источники (основные авторы – Аппиан, Светоний, Плутарх, Цицерон, Николай Дамасский и Дион Кассий), прислушиваясь к их порой противоречивым оценкам как личности Цезаря, так и его деятельности, нельзя не отметить общего – он погубил республику ради царской власти, а уж их оценки – хорошо это или плохо – в этом аспекте дело второстепенное.

Еще интереснее исследовать эту разноголосицу в вопросе: правы ли заговорщики с точки зрения правовой и нравственной? Светоний и Цицерон в целом полагают, что они имели такое право. Дион Кассий и Николай Дамасский, историки, верно служившие своим пером императорам, видят в заговорщиках злодеев, погубивших величайшего властелина. Плутарх же колеблется. Он видит в Цезаре и милосердного, не лишенного чувства справедливости, гуманного правителя, овеянного к тому же воинской славой, но и осуждает его за стремление к царской власти и искоренение республиканских форм политической жизни.

Каково мнение автора этой книги? Спросит читатель, и спросит не без оснований. Позиция Плутарха очень привлекательна, и к ней хочется примкнуть, но все же, хоть заговорщики и не вызывают симпатий, ими двигало, за исключением, быть может, Брута, лишь оскорбленное самолюбие и обиженное тщеславие, они имели моральное право убрать Цезаря с политической арены как тирана, посягнувшего на святые устои республики. Но не с помощью кинжалов, а путем всенародного голосования и принятия более жестких законов по обузданию таких честолюбцев, как Юлий Цезарь. И делать это надо было раньше, прежде чем Цезарь ввел новую модель управления государством, когда бороться с этим уже было практически невозможно, как показало первое же после убийства тирана заседание сената. Но история, как мы все хорошо знаем, сослагательного наклонения терпеть не может, поэтому все гипотетические посылы в прошлое едва ли состоятельны.

Все последующие претенденты на вершину пирамиды, начиная с Антония и Октавиана, знали, что высшая власть должна принадлежать только одному человеку, и она неделима. А прецедент этот в республиканском Риме в полном объеме ввел Цезарь, и все его преемники, гораздо менее милосердные, выполняя его программу абсолютизации власти, творили жестокие преступления. И часть вины в этом лежит и на нем. Он убил в людях чувство равенства, хоть апологеты империи и говорят, что наоборот – все были равны перед императорами. Равны лишь в одном – в своем верноподданичестве. Тирания и стремится к такому образу равенства.

Ну вот, может сказать читатель, автор обвинил своего героя во всех смертных грехах и дал ему титул палача республики, но что он реально мог сделать в тот период исторического времени для сохранения республики и ее обновления? Нельзя было добиться неподкупного права и социальной справедливости с помощью той же выборной системы, при любых вариантах контроля неизбежно продажной. Разве что попытаться следовать теоретическим установкам Платона или Цицерона, идеалистически рисовавших прелести неподкупной и честной демократии. Легко сейчас повторять слова о том, что демократия не лучший способ общественной жизни, но иного пока не придумано. И будет ли придумано?