Великие женщины великих мужчин

Точно так же Иван Ефремов дописывал «Таис Афинскую», будучи в шаге от небытия, и кроил ее образ скорее как завещание, как показатель возможного. Нас не должно смущать, что этот образ извлечен из глубокого прошлого, — он принадлежит будущему. К концу жизни, не без влияния своей супруги, писатель чудесно облек в литературную форму целую доктрину женщины — той, что способна стать истинной подругой мужчины. То есть быть незаурядной, мудреющей с возрастом личностью и в то же время — вожделенной партнершей в интимном саду желаний. Роман Ефремова уникален в своем роде — это и философский труд, и захватывающее художественное произведение. Однако его ключевая сила, в отличие от примера Джека Лондона, не в самом творце, но в его могучем таланте, исследовательском терпении и умении представлять идеалы прошлого (не приуменьшая того, что и в жизни Иван Ефремов был уникален).

Оба автора предстают коллекционерами представлений о сильных сторонах дочерей Евы с точки зрения восприятия их сильным полом. Потому, несмотря на идеализацию образов и разную художественную ценность произведений, обе книги оказались бы вполне полезными для девушек, стремящихся создать когда-нибудь собственную крепкую семью.

Начать стоит с того, что сами авторы, представляя собой консервативную часть общества, намеревались оторваться от границ своего времени в представлении идеала женщины. Джек Лондон использовал воображение и визуализацию собственных желаний для формирования образа будущего — раскованной, непринужденной, по-современному мудрой женщины с тонким чутьем и острым умом. Иван Ефремов эти же черты старательно вытаскивал на поверхность из дебрей древности, неосознанно акцентируя на том, что «почти идеальная женщина» уже мелькала на бездорожье истории. У героини Джека Лондона «университетский диплом по факультету древних языков», и писатель, который сам бросил университет из-за слабости образовательной системы, как бы подчеркивает этот нюанс, не столько возводя образование женщины в ее неоспоримый козырь, сколько объясняя истоки ее развитого ума. Правда, тут же устами ее мужа автор решительно поправляется: «Для наших женщин в большинстве случаев самое главное — любовь к мужчине и материнство, к которому они предназначены природой». Важная деталь, ибо в ней содержится ясное послание: мужчина ценит умную женщину, но этот ум должен быть направлен не на эфемерные достижения (которые предназначены мужчине), а на закрепление и развитие семейных ценностей (среди которых, разумеется, он, мужчина, занимает центральное место).

Важно, что в обоих случаях женщина являет собой прежде всего личность, причем удивительно сильную, самобытную, самодостаточную, многостороннюю. Выразительный индивидуум, способный на собственные решения и совершающий собственные поступки, какими бы сумасбродными они ни были. Такая женщина хорошо знает себе цену и никогда не опускается до уровня просто сексуальной самки. Даже если она гетера, то все равно четко осознает свою роль и пределы возможностей: «Таких, как я, силой не берут. Мы или умираем, убив себя, или убиваем того, кто позволил себе это насилие». Одним словом, такую женщину следует завоевывать согласно контексту ее жизни — силой ли, деликатностью ли, или весомостью положенной у ее ног добычи.

«Та, которая родилась быть музой, но вынуждена быть домашней хозяйкой, всегда живет под искушением самоубийства», — еще одна цитата из «Таис Афинской», говорящая о двух важнейших постулатах для женщины. Цель достижения согласия с собой требует от нее, во-первых, слушать голос своих истинных желаний и, во-вторых, невозмутимо оставаться самой собой. Во что бы то ни стало. Презирая сарказм и гримасы так называемого общества. Подавление истинных желаний у современных женщин, так же как и обиды, прорывается опухолями и смертоносными депрессиями. Ефремов не случайно подчеркивает: женщина должна быть способна на освобождение от традиционных стереотипов, если сама чувствует острую необходимость в этом. Тут невозможно не вспомнить французского психолога и феминистку первой волны Элизабет Бадинтер, как-то всердцах написавшую: «Ничто не заставит нас вновь поверить в то, что семейный очаг — наше единственное назначение, а домашнее хозяйство и материнство — непреложная, обязательная судьба». Добавить к этому можно лишь то, что выбор женщины должен опираться на ее глубинные желания, а не на преходящие стереотипы.