Великие жены великих людей

Зое Борисовне в апреле исполнится 85 лет, и я должна вам сказать, что давно не встречала такого занятого человека. Ее день расписан по минутам, ее ждут сразу в десяти местах, она проводит совещания, издает книги, учреждает фонды и открывает выставки.

Мы долго искали время для интервью, и вот, наконец, я звоню из вестибюля гостиницы «Международная» в ее офис на 10-м этаже. «Уже спускаюсь, — бодро отвечает Зоя Борисовна. Минут через сорок, никого не дождавшись, я снова звоню. «Не волнуйтесь, — говорит секретарь, — наверняка по дороге ее кто-нибудь остановил. Она же никому не может отказать!»

Зоя Борисовна знакома со всем московским бомондом за последние полстолетия — от Пастернака до Солженицына. Самая известная возлюбленная Владимира Маяковского — Татьяна Яковлева — именно Зое Богуславской доверила перед смертью свою тайну. Она принимала Нэнси Рейган и была в гостях у Бетси Форд. Для нее это — просто факты биографии. Не более того.

Я думаю, именно это ее качество — взрывать жизнь вокруг себя — когда-то и привлекло к ней великого поэта. А умение быть всегда разной, всегда интересной и ни на кого не похожей привязало на всю оставшуюся жизнь.

Конец 8о-х. С президентом США Рональдом Рейганом на приеме в честь Дня независимости в американском посольстве

Светлана Кармалита «Быть вторым планом Германа почетно»

Говорят, что Алексей Герман просил актеров на озвучании фильмов произносить весь текст «в одно слово». Так получалось натуральней, без наигрыша. Про Германа и Кармалиту тоже хочется говорить «в одно слово». Ну, вот есть Бойль и Марриотт, Ильф и Петров, братья Люмьеры. А есть — Герман-и-Кармалита. Они прожили вместе сорок четыре года. Вместе писали, снимали, «лежали» с фильмами на полке, а потом за них же получали государственные премии. Она не могла писать без него. Он без нее не мог снимать. Однажды журналисты назвали жену режиссера «вторым планом Германа». Он возмутился: «Какая чушь! Светка — ровно половина первого плана Германа. И второго тоже. В общем, мы «одна форма». Да и содержание тоже».

Этой уникальной «одной формы» больше нет, потому что больше нет Алексея Германа. Он умер, совсем немного не дожив до семидесяти пяти. А вот содержание есть и никуда не денется до тех пор, пока жива Кармалита. Почти полвека она была рядом с гением. Это не такое простое дело. Или я не права?

* * *

Мы познакомились с Лешей в Коктебеле двадцатого августа 1968 года, а двадцать первого наши войска вошли в Чехословакию. Оба эти события сильно повлияли на мою жизнь. Но это выяснилось впоследствии, а в тот день я много плавала в море. Я вообще люблю плавать — плаваю я не красиво, а долго. В Коктебеле легко уплывала за горизонт, заранее подружившись со спасателями. Эта дружба ограждала меня от назойливых криков не заплывать за буйки. Спасатели знали, что я хорошо плаваю, они вообще были из местной волейбольной команды, против которой играла наша — писательская. Так вот. Иду я как-то после такого длительного заплыва и мечтаю о стакане воды. Жара. В глазах рябит от солнца. Навстречу — две мужские фигуры. Одна — моего приятеля, а другая фигура незнакомая, немного похожая на обезьянью — с лицом детско-румяным. Поздоровались. Мы с приятелем стали договариваться, кто что принесет сегодня на наши ежевечерние посиделки, а незнакомая фигура вдруг заявляет: «А я тогда принесу коньяк!» Я слегка опешила от такой наглости, потому что еще не знала об этом свойстве Леши магически воздействовать на людей. Он никогда не спрашивал, он утверждал. И ему не пытались возражать. Так было и в тот раз. Я ведь его не приглашала! Но он и не нуждался в приглашении. Конечно, ему будут рады — в чем вопрос? Все и всегда. То, что он говорил, являлось само собой разумеющимся, и это право за ним всегда признавали все — семья, съемочная группа, друзья, начальники. Как он не спросил тогда «можно ли прийти», так потом не поинтересовался, хочу ли я поехать с ним в Ленинград. В Москву. В другую жизнь. Он не сомневался, что это так и есть.