Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

К этой работе Руска нежданно привлек Росси. Знал меру его способностей и трудолюбия. Конечно, для Карла не самая большая радость готовить эти проекты, но польза все же немалая. От радужных видений гигантской набережной, равной мощным античным акведукам, от романтических парений в небесах опуститься на землю к повседневным архитектурным заботам — тоже школа, и полезная. Росси отдался ей с присущим ему увлечением и вложил немалый труд. Чуть позже эти проекты были собраны в пять отдельных альбомов, и первый из них в 1823 году Карл поднес Академии художеств с просьбой «принять сей скромный труд». Безупречно правдивый, строгий в делах чести, он не стал бы дарить чужую работу.

Готовя вместе с Руска «Собрание фасадов Его Императорским Величеством высочайше апробированных для частных строений в городах Российской империи», Карл не терял уверенности, что рано или поздно сам получит настоящий заказ.

К уверенности добавилась необходимость. На семью обрушилось несчастье: умер отчим. И сразу же возникло немало всяких сложностей… Первая и главная — денежная. Мать, не умевшая себе ни в чем отказывать, не привыкшая экономить деньги, вряд ли могла существовать только на свою пенсию. И Карлу Росси придется пережить по этой причине еще немало тяжких дней и недель.

Счастливцы утверждают, что Фортуна обязательно приходит к тем, кто умеет терпеливо ждать. Удача сопутствует жизнелюбцам. Так случилось и с Карлом. Когда иссякло терпение и, казалось, рухнули все надежды, вдруг стало известно, что государь решил учредить в Москве императорский театр и построить для него новое здание взамен сгоревшего частного театра Мэддокса. Того самого, что еще недавно стоял в самом начале улицы Петровки. И этот заказ доверили молодому архитектору. Может, помогла совместная работа с Руска, а может — желание Александра отправить вон из Петербурга любимца своего покойного отца? Кто знает… Важно, что император утвердил проект Карла.

Теперь, чтобы заручиться поддержкой москвичей, следовало найти влиятельного покровителя. Скорее всего, за советом и помощью Росси обратился к Джакомо Кваренги. Этого толстого и доброжелательного человека с лиловой луковицей вместо носа на широком лице знал почти весь Петербург. Карл знаком с ним еще со времени строения Михайловского замка. Да и учитель у них был общий — Винченцо Бренна. Старый зодчий охотно отозвался на просьбу молодого. Есть такой влиятельный человек — граф Николай Петрович Шереметев, заядлый театрал, внук знаменитого петровского фельдмаршала. Кваренги дружен с графом. Сейчас по просьбе Николая Петровича он строит в Москве огромный Странноприимный дом (теперь Институт скорой помощи имени Н. Склифосовского) — памятник умершей графине, бывшей графской крепостной, замечательной актрисе Прасковье Жемчуговой. Кваренги, конечно, замолвит слово графу.

4 января 1807 года Росси просит у Шереметева аудиенции. Через два дня Николай Петрович Шереметев в кабинете своего дворца на набережной Фонтанки вручил ему рекомендательное письмо в Москву:

«Милостивый государь мой Дмитрий Адамович!

Вручитель сего господин Росси, сын покойного Лепика, по препоручению ему в рассуждении постройки театра, отъезжая в Москву, просил меня снабдить его рекомендациею по известности мне добрых правил и поведения, коими руководствуются все состоящие в службе, не мог отказать в желании господина Росси.

Покорнейше прошу Ваше Превосходительство не оставить его благосклонностию Вашею, а также при удобном случае представить и Его Сиятельству князю Александру Михайловичу и повторить, что сей молодой человек, почитаю, быть этого достоин…»

Дмитрий Адамович — граф Олсуфьев, сын бывшего статс-секретаря Екатерины II, знаменитого почитателя и собирателя живописи, — лицо очень известное в Первопрестольной. Александр Михайлович — князь Голицын, московский губернский предводитель дворянства — второй человек после губернатора.

Через две недели во дворец на Фонтанке пришел ответ из Москвы: «Сей час вручил мне господин Росси письмо Ваше от 6-го, а как в то же самое время князь Александр Михайлович у меня случился, то имел честь оного представить; господин Росси быть хорошим человеком…»