Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Из дневника Юста Юля 19 ноября 1710 года: «Дул довольно свежий ветер. Царь встретил на фарватере — и завернул назад — около тридцати шлюпок, которые, вопреки изданному им здесь когда-то положению, шли при благоприятном ветре не под парусами, а на веслах. Лодки, нарушающие это положение, платят штраф в размере пяти рублей с весла…» У большинства вельмож шлюпки шести- или восьмивесельные. Соответственна и сумма штрафа. (Для сравнения: за нанятую телегу с возчиком от Москвы до Петербурга платили четыре с полтиной.)

Одномачтовое небольшое суденышко — буер, конечно, есть у архитектора. Оно просто необходимо «для езды и возки материалов». После смерти владельца буер «за негодность к ходу возведен на берег против дому оного Трезина». Естественно, что «архитект цивилии и милитарии» исправно участвует в лодочных учениях. Он не из тех людей, что способны ослушаться указаний начальства.

Настоятельное желание приучить горожан Петербурга к воде, к хождению на шлюпках для царя не каприз, а важная необходимость. В этом он видит залог будущего процветания флота, без которого новой России никак нельзя. Запрещено наводить мосты через Неву, но сооружают по чертежам Трезини Партикулярную верфь, где строят малые и средние парусные суда для нужд обывателей. 23 июня 1719 года Петр издает указ:

«Всяких чинов людям объявить, которые строят… по берегу Невы реки и по каналам по указу палаты, також которые впредь по указу будут строиться, и тем людям при тех своих палатах делать гавани таким образом, как сделано на Адмиралтейском острову по берегу большой Невы реки, против дому Федосея Скляева, а делать к двум домам одну гавань, как покажет архитектор Трезин».

Доминико Трезини не просто архитектор при Канцелярии городовых дел. Он фактически правая рука царя по всем строительным делам в Петербурге: крепость, дворцы, пороховые погреба, соборы, отведение места для сооружения партикулярных домов, наблюдение за их пригожестью. И наконец, гавани. Все надо успеть исполнить с тщанием и аккуратностью.

В это время в Петербурге уже немало иностранных зодчих — Гербель, Растрелли, Микетти, Браунштейн, но в многочисленных указах государя Петра Алексеевича упомянут только Доминико Трезини. Как самый верный и надежный исполнитель. Даже по утверждению Канцелярии, «работ имеет он один больше всех обретающихся архитекторов».

Про первый каменный Зимний дворец очевидец пишет — «голландской архитектуры». А может, датской? В ту пору трудно было провести различие. Голландское зодчество формировалось под влиянием английского. А датское под сильным воздействием голландского. Протестанты северных стран не желали и не могли принять пышное барокко католического Юга. Вот почему творения голландских мастеров, а следовательно, и датских, в кругу которых несколько лет жил Трезини, всегда отличаются строгостью.

Дворец построили из добротного красного кирпича — продолговатого, плоского и крепкого. Но по желанию царя его окрасили в белый цвет, позолотив оконные рамы и архитектурные детали. Этакий франт под тяжелым свинцовым небом среди болотной грязи и кривого подлеска.

Примечательно, что каменный дворец Меншикова, строившийся в это же время на Васильевском острове, окрасили в темно-серый цвет. Будто время наложило свою патину на родовой замок генерал-губернатора Петербурга. Неужто и таким способом хотел всесильный Александр Данилович утвердить свою родовитость?

Архитектор-реставратор Григорий Владимирович Михайлов, восстанавливая первоначальный облик дворца Меншикова, внимательно изучал и конструктивные особенности дома генерал-губернатора, и документы, рассказывающие о возведении каменного Зимнего дома Петра I. Сопоставляя полученные измерения с архивными свидетельствами, он пришел к неожиданному выводу: дворец Петра и дворец Меншикова повторяют друг друга в плане. Даже расположение всех тридцати жилых покоев и там и тут одинаково. Правда, в доме Меншикова над парадным крыльцом соорудили просторный балкон, с которого генерал-губернатор обозревал вверенный ему город и следил за кораблями, входившими в Неву. В доме царя такого балкона не было. Все же остальные совпадения наталкивают на неожиданный вывод: проекты каменных домов царя и генерал-губернатора принадлежат одному архитектору — Доминико Трезини…

Строение государева Зимнего дома закончили осенью 1711 года. Царь был доволен. Доминико Трезини потрафил ему и тем самым укрепил свое положение.