Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Сам Петр Алексеевич свой царский Зимний дворец строил и переделывал трижды. Жаждал показать всем пример скромности и бережливости. О том, что в конце концов все работы обойдутся во много раз дороже, не задумывался. Утешал себя, что платить не сразу, а в несколько приемов казне легче. И видимость разумного отношения к деньгам тоже соблюдена.

Первый каменный Зимний дворец, возведенный Трезини, к осени 1715 года уже показался тесным. Подросли дочери. Большим стал штат придворных дам при Екатерине и царевнах. А 29 октября родился долгожданный сын — Петр Петрович. Будущий наследник российского престола, как надеялся государь, но, увы, скончавшийся в младенчестве. И тогда Петр повелел архитектору Маттарнови возвести новый Зимний дворец. Третий по счету (припомним: первый — деревянный, второй — каменный, который Трезини завершил в 1711 году). Чтоб был поместительнее старого и стоял ближе к Неве.

Почему же столь важное дело поручено именно Георгу Иоганну Маттарнови, приехавшему в Петербург вместе со Шлютером в 1714 году, а не верному, испытанному Доминико Трезини? Не исключено, что Шлютер оставил какой-нибудь набросок будущего дома. А может, царь не хотел отрывать Трезини от более важных дел — трудоемких работ на Васильевском острове, строения колокольни Петропавловского собора и Александро-Невского монастыря? Возможно, что обе причины повлияли на решение государя.

В начале весны 1716 года стали бить сваи под новое здание и укреплять невский берег.

История этого третьего (или второго каменного) Зимнего дома почти два столетия хранила немало загадок. Виновницей их рождения оказалась Екатерина II. Императрица пожелала на месте старых петровских хором увидеть собственный придворный театр. И в 1783 году Джакомо Кваренги, итальянский архитектор из Бергамо, начал строительство. Серьезных исследований здания в XIX веке никто не проводил, и посему в конце столетия кое-кто из историков даже высказывал предположение: Кваренги разрушил-де дворец Петра и на его месте воздвиг Эрмитажный театр.

Лишь в 1979 году археолог Е. Баженова, проводя раскопки в подвалах театра, в одном из помещений открыла тяжелые массивные своды цокольного этажа дворца царя Петра. Раскопки позволили частично уточнить первоначальный план, но вовсе не поколебали устоявшееся мнение: Кваренги снес Зимний дом до цоколя.

Через шесть лет, в 1985 году, было принято решение провести полную реконструкцию и реставрацию Эрмитажного театра. Подготовительные исследования поручили уже упоминавшемуся Г. Михайлову вместе с В. Галочкиным и И. Бурковской.

Огромная картотека подробных выписок из всех архивных дел — зримое свидетельство начального периода работы. И только после этого последовали закладка шурфов — прямоугольных раскопов глубиной подчас свыше двух метров, зондирование стен — снятие всех слоев штукатурки, изучение и анализ кладки по размерам кирпича и манере работы. И вот тогда-то начались ошеломляющие открытия.

Благодаря этим исследованиям стало понятно, как по проекту Маттарнови строили дворец Петра.

Хранятся в коллекциях Эрмитажа рисунок фасада дворца и план всей усадьбы. Дом в два этажа на высоком цоколе, шириной в восемь окон. Его центральная часть в четыре окна выступает вперед и увенчана небольшим треугольным фронтоном. Цоколь обработан в руст, а плоскость гладких стен украшают пилястры. Крыша высокая, с переломом. Короче, похож дворец на проект дома для именитых, предложенный Леблоном. Строгий, скромный, изящный.

На плане видно, что слева, если глядеть от Невы, протянулся вглубь участка хозяйственный флигель. Справа специальный переход ведет к небольшому почти квадратному в плане строению: шесть комнат на высоком цоколе. Это личные покои государя. Здесь в тишине, вдали от дворцовой суеты, Петр работал, здесь он и скончался. Далее за царскими палатами — небольшой французский сад, который завершается гаванью. По другую сторону водоема — вместительное строение для хранения прогулочных судов. Оно как бы отделяет участок от построенного Трезини первого каменного Зимнего дома.

Чтобы государь мог прибывать к себе во дворец по воде, в 1718 году от Мойки до Невы начали рыть канал — теперешнюю Зимнюю канавку. В августе 22-го дня того же года князь Черкасский доносил Петру: «В верхних больших палатах штукатурную работу отделывают. На канале подле Зимнего дома плотину досками обшили. На малых палатах другие палаты сделаны». Незадолго до окончания строительства Петру показалось, что шести личных покоев ему недостаточно, и он велит поднять свой дом еще на один этаж. Трудно архитектору работать с заказчиком, который все время вносит изменения, заставляет что-то переделывать и перестраивать.